пациентов.
Когда у Тома вырвался тихий вздох разочарования, Бет заставила себя открыть глаза. Его профиль темнел в мареве мелькающих теней и горящего экрана телевизора, выражение его лица было сердитым. Он уставился в экран, и Бет, проследив за его взглядом, широко раскрыла от удивления глаза, увидев эротичные движения пары, предающейся любви в самых невероятных позах.
— Что ты смотришь?
Том взглянул на нее, и у него на губах мелькнула вымученная улыбка.
— Телевидение пыток, современный аналог средневекового вздергивания на дыбе. Программа для мазохистов.
— Почему ты не переключишь на другой канал? — спросила она, не в состоянии оторвать взгляд от экрана, где белокурая женщина медленно сползала по мускулистому телу своего любовника, чтобы приступить к изощренной пытке. Пытке ртом.
— Ты не поверишь, я полночи старался. Вот смотри.
Он нажал кнопку на пульте, канал сменился, и перед их взором предстала противоположность предыдущей пары — женщина с черными как смоль волосами и белокурый мужчина, содрогающиеся в пароксизмах оргазма.
— Ого!
Том снова щелкнул пультом. Женщина с изящной фигурой, чей скудный наряд состоял из индейского головного убора из перьев, исполняет экзотический танец под одобрительные крики мужчин. Щелчок пульта. Мужчина в форменной одежде лихо массирует обнаженное женское тело, обильно смазанное маслом. Щелчок пульта.
— Возможно, тебе понравится это.
По сцене скакал врач, на котором была лишь закрывающая нижнюю часть лица хирургическая маска и висящий на шее стетоскоп. Его сопровождал строительный рабочий, носивший лишь каску и пояс для инструментов, и полицейский с кобурой и свистком.
— Они напоминают мне музыкантов из группы «Вилладж Пипл», — фыркнула Бет. — На меня это никак не действует. А на тебя?
Том снова щелкнул пультом, и на экране возникла еще одна пара, которая, казалось, занимается сексом, паря в воздухе: мужчина стоял, а женщина была подвешена на чем-то, напоминающем изготовленные из черной кожи качели, прикрепленные к потолку.
— О! Узнаешь? — спросила она.
— Это пружинящие качели для невесомого секса. Недавно их рекламировали в «Магазине на диване» с указанием почтового адреса и телефона для справок, так что мы можем их заказать.
— Нам не нужно их заказывать. Они у нас уже есть. — Бет, выскользнув из его объятий, соскочила с кровати. — Признайся, Том, может быть, в этих контактных линзах ты все же не очень хорошо видишь? — Сделав несколько шагов в угол комнаты, она сняла со стены упряжь из черной кожи. — Не могу поверить, что ты их не увидел. Я заметила их, как только вошла, просто не поняла, что это такое.
— Я тоже их видел, но подумал, что это какое-нибудь средневековое произведение искусства. Ну знаешь, что-то вроде упряжи боевого коня рядом с окровавленным мечом рыцаря.
Ухмыльнувшись, Бет повесила приспособление из мягкой кожи обратно на стену.
— Во всяком случае, теперь мы знаем, что с этим делать. — Том бросил взгляд на экран телевизора, затем снова посмотрел на нее. Было похоже, что он обдумывает эту идею: подвесить ее на кожаных качелях…
Бет заинтересовало, относится ли Том к категории мужчин, которые способны по достоинству оценить использование приспособлений для изощренного секса. Ей было известно, что некоторые мужчины не питают к ним интереса, другим же нравится, если они служат лишь для того, чтобы положить начало сексуальным играм. К какой же категории относится Том? Какую еще новую грань в нем ей предстоит открыть?
Впрочем, новая грань уже обнаружилась, ибо Бет полагала, что порнофильмы должны возбуждающе действовать на большинство мужчин. Но только не на Тома. Он по-прежнему хмуро поглядывал на экран.
— Сорок каналов со всего света, и ни один не транслируют новостей, — посетовал он.
— Должно быть, новый пакет программ. Спутниковое секс-телевидение.
Том не оценил ее попытку сострить.
— Не совсем так. Я попытался перенастроить сигнал, но, видимо, он контролируется администрацией суперклуба.
— В таком случае, выключил бы телевизор.
— Я попытался, но тогда оказалось, что мне нечем занять свое внимание, кроме тебя и этого едва прикрывающего тебя лоскутка шелка.
О! Бет покружилась перед ним, предоставив ему возможность полюбоваться струящимся по ее телу шелком, и испытала легкие угрызения совести, услышав жалобный стон.
— Тебе нравится? — спросила она, в целом довольная его реакцией. Сев бочком на кровать рядом с Томом, Бет с чопорным видом положила руки на колени. — Прости, что я уснула. Я собиралась в первый вечер вместе с тобой изучить тут обстановку. Но эта дорога… Да и накануне ночью я практически не спала.
— Почему? — Он пристально взглянул на нее.
Бет пожала плечами, затем судорожно вздохнула, решив говорить с ним начистоту.
— По правде говоря, я слишком разнервничалась от мысли о предстоящей поездке сюда вместе с тобой…
Том провел рукой по пряди ее волос, и, пусть он не коснулся ее, тепло его пальцев передалось ее коже.
— Почему ты разнервничалась, Бет? Мы и прежде вместе уезжали. Мы ходили в поход тем летом, незадолго до гибели моих родителей…
— Но у каждого была отдельная палатка.
— А что ты делала, когда не смогла уснуть? Ты встала и принялась наводить порядок у себя в шкафах или лежала в кровати и думала, как мы станем делить с тобой одну постель?
Бэт фыркнула.
— Ни то, ни другое. Я лежала в кровати, и меня мучили мысли о том, как я растеряю всех своих пациентов, если не восполню пробелы в методах своего лечения. — Насупившийся Том выглядел столь разочарованным, что она быстро добавила: — Я действительно думала о том, насколько комфортно мы себя будем чувствовать, наблюдая за сексуальными взаимоотношениями пар, если мы никогда с тобой не говорили ни о чем подобном.
Он немного оживился.
— Но, похоже, пока у нас все в порядке.
— Но ты изменил все правила, Том. Я бы солгала, если бы сказала, что меня не волнует, сможем ли мы остаться друзьями, вернуться к прежнему…
— Мы не станем возвращаться, Бет. — Том провел кончиком пальца по ее руке, затем обхватил своими сильными руками ее ладони, которые она, стиснув, держала на коленях. — Мы пойдем вперед.
Нет, Бет не хотела слышать ничего, что противоречило бы ее представлению о том, чем все для них обернется, когда закончатся эти выходные. Они останутся теми же друзьями, какими были всегда, — но сексуально удовлетворенными друзьями. Она испытывала слишком большое волнение сейчас, чтобы думать о чем-то ином.
Но у нее уже начинало закрадываться сомнение, что им не удастся притворяться, будто в эти выходные ничего не произошло. Черт побери, она не могла заставить себя не думать о Томе еще до того, как он поцеловал ее — когда только предвкушала, как они станут жить в одном номере. Теперь же, когда он целовал ее губы, колени…
То она чувствовала уверенность, то начинала колебаться, и это сводило ее с ума. Ее вдруг начинало тянуть к Тому, но уже в следующее мгновение она испытывала непонятную застенчивость под взглядом его глаз, которые, казалось, видели ее насквозь.
