руководствуясь не столько соображениями удобства, сколько безопасности — все наши жилища были надежно защищены, и каждое из них является небольшой цитаделью.
С правой стороны от города была выстроена еще одна крепость, уже более привычная для моих глаз — окруженная рвом и защитной стеной. На высокой платформе стояла поворотная баллиста. Эта цитадель была заметно больше Кваниара, но, видно, людей не хватало и здесь: над стеной я увидел всего лишь нескольких солдатских голов, причем шлемы были только на двоих-троих. На флагштоке беспокойно трепетало на полуденном ветру знамя с соколом — гербом Шохиры.
Несмотря на слова Отхо, сына Корма, у меня вновь возникли сомнения: встала ли Шохира на сторону Конана? Ведь рядом с соколом не было золотого льва на черном фоне — знамени того отряда, которым в Аквилонии командовал Конан.
Слева, на краю леса, окруженным фруктовым садом, стоял богатый каменный дом. Похоже, то было жилище нобиля Валериана — я слышал, что он считался самым знатным землевладельцем Шохиры, сильным и могущественным человеком, имевшим значительное влияние в городе. Но мне почему-то показалось, что в доме сейчас никто не живет.
Странное впечатление произвел на меня и сам город — вероятно потому, что на его улицах почти не было видно мужчин. Я опять вспомнил слова дозорного о нехватке воинов. Зато женщин и детей было вокруг полным-полно. Когда я поднимался по вымощенной камнем дороге, меня провожало множество настороженных и любопытных глаз, однако заговорить со мной никто не пытался, а на мои вопросы отвечали сухо и коротко.
Почувствовал нестерпимую жажду, я завернул в попавшуюся по пути маленькую таверну. Народу там было немного — двое стариков и несколько калек, ни одного взрослого здорового мужчины. Как только я вошел, тихий разговор мгновенно смолк, и все глаза выжидательно обратились в мою сторону.
Я осведомился, где я могу найти Хакона, сына Строма. После некоторой паузы хозяин таверны сказал, что сегодня на рассвете Хакон направился в Тенитею, где размещены войска, но скоро должен вернуться. Помимо желания утолить голод и жажду, я чувствовал смертельную усталость — давали о себе знать ночные злоключения. Передо мной поставили тарелки с едой и кувшин пива, и, пока я ел, продолжал ощущать на себе настороженные вопросительные взгляды. Потом я упал на медвежью шкуру, любезно предоставленную мне хозяином таверны, и мгновенно уснул.
Когда незадолго до заката солнца вернулся Хакон, сын Строма, я все еще спал крепким сном. Этот воин был крупным и мощным человеком, длинноногим и длинноволосым, с широкими плечами. На нем была такая же, как и на мне, обычная одежда охотника — кожаные куртка и штаны, украшенные бахромой, и мягкие мокасины. Хакон появился в таверне в сопровождении шести лесных стражей, которые, усевшись за стол и потягивая из больших кружек пиво, внимательно наблюдали за мной.
Когда я назвал Хакону свое имя и сказал, что у меня есть для него важное сообщение, он пригласил меня устроиться рядом с ним за маленьким столиком в углу и выжидательно посмотрел на меня.
— Ваши люди представляют, что творится в Тандаре? — спросил я его первым делом.
— До нас доходят только слухи, — ответил Хакон.
— То, что я хочу сообщить, передает вам Брант, сын Драго, из Земельного Совета Тандара и Совета Нобилей. Сейчас ты поймешь, что я действительно тот, за кого себя выдаю, — с этими словами я обмакнул палец в кружку с пивом, быстро нарисовал на столе знак и тут же его стер. Хакон удовлетворенно кивнул, его глаза загорелись неподдельным интересом.
— Вот это сообщение, — сказал я и, после небольшой паузы, продолжил:
— Наша провинция решила выступить на стороне Конана, а наше войско готово сражаться с его врагами.
Хакон облегченно улыбнулся и радостно пожал мне руку.
— Я надеялся на это! — воскликнул он. — Помощь Тандара будет нам сейчас очень кстати.
— Мы не могли поступить иначе, — отозвался я. — Многие в Тандаре помнят такого знаменитого следопыта и разведчика, каким был Конан — даже я, хотя в те времена был еще ребенком. Его посланцы прибыли в Тандар с сообщением, что Пуантен повержен и Конан теперь претендует на трон Аквилонии. Люди эти не вербовали добровольцев, а только просили, чтобы наша провинция не выступала против него. Ответ же был единодушным: «Мы не забыли Конаджохары!» После этого против нас выступил барон Ателиус, но нам удалось подстроить ему засаду в Малой Чаще и разбить его войско. Теперь мы должны опасаться только нападения диких племен.
— Если бы то же самое можно было сказать о Шохире! — с горечью ответил Хакон. — Барон Тасперас заявил, что присоединяется к армии мятежников Конана, и мы поддержали его решение. Наш владыка прекрасно знает, что здесь, на западе, каждый человек на счету — нам и так с трудом удается отстаивать границу. — Он отхлебнул из кружки. — Но Тасперас все же отозвал свой отряд из крепости, и мы пополнили наши ряды лесными стражами. После этого у нас возникли серьезные разногласия с землевладельцами короля Нумедидеса. Некоторые из них бежали со своими отрядами в Конавагу, а кое-кто из оставшихся обещал не выступать ни на чьей стороне, как, скажем, владетельный Валериан из Шохиры. так вот, бежавшие королевские прихвостни угрожают вернуться и перерезать нам глотки. Как раз сейчас в сторону Шохиры направляются войска лорда Брокаса — и до нас уже доходят известия об их жестокости к простым поселянам, которые поддерживают Конана.
Слова Хакона не были для меня новостью. Конавага — самая крупная и богатая провинция в западной части страны, там много могущественных и влиятельных землевладельцев, состоящих в родстве со знать королевства — не то что в Тандаре. Сражаться с их войсками будет очень нелегко.
— Брокас не столько держит сторону Нумедидеса, — продолжал Хакон, — сколько хочет под шумок подчинить своей власти всю западную часть страны. Старый король, как всем известно, давно уже не в себе, вот Брокас и надеется, наверное, править нами как его наместник. В его армии сейчас — оставшиеся верными присяге Аквилонские солдаты, боссонские лучники, дружины королевских приспешников из Конаваги и предателей из Шохиры. Все это воинство остановилось под Койягой, в десяти поприщах от реки Огаха. Солдаты Брокаса буквально опустошили весь восток страны, и в Тенитее полно бежавшего от их зверств люда. Брокас намного превосходит нас силой, но мы не сдадимся без боя! Уже приняты все возможные меры: укреплен берег Огахи, которую ему придется форсировать, прежде чем выступить против нас, и блокировать все дороги, чтобы не пропустить его кавалерию — словом, мы готовы к сражению.
— А мы готовы заключить с вами договор, — сказал я. — Наша провинция пошлет в ваши ряды полторы сотни лесных стражей — ибо мы в Тандаре все на стороне Конана-киммерийца, и междоусобицы у нас нет. В стычках же с пиктами мы сможем обойтись без этих людей — вам они нужнее.
— Командир крепостного гарнизона будет немало обрадован этим сообщением! — с энтузиазмом воскликнул Хакон.
— Как?! — вырвалось у меня. — А разве гарнизоном командуешь не ты? Ведь именно так считал Брант, сын Драго!
— Нет, старший над Кваниаром мой брат Дирк. если не возражаешь, мы выпьем еще по кружке пива, а потом отправимся в крепость, дабы брат мог сам выслушать тебя. Я как раз направлялся туда со своими людьми.
Из короткого разговора с Хаконом я понял, что он, несмотря на свойственную ему отвагу и храбрость, на самом деле не очень подходил для роли командующего крепостью — было видно, что он привык действовать без долгих раздумий. Однако этот воин сразу понравился мне — человек он был порядочный и преданный делу.
— Ты сказал, что для охраны границы у вас осталось совсем немного людей, — заметил я. — А если нападут пикты?
— Между нами заключен мир, — ответил Хакон. — К счастью, вот уже несколько месяцев на рубеже все спокойно… Ну, разве что пара-другая мелких стычек в месяц.
— А владетельный Валериан? Его поместье показалось мне покинутым.
— Он некоторое время назад отослал всех своих воинов и сейчас живет в доме один, не считая нескольких слуг. Где его люди, никому не известно. Он обещал нам держать нейтралитет, и пока не был замечен в нарушении слова. Хотя, откровенно говоря, я не очень-то доверяю ему. Валериан — один из тех немногих хайборийцев, которые пользуются уважением у пиктских племен. Представляешь, в какой костер мы бы попали, если б ему пришло в голову натравить на нас пиктов? С одной стороны — лесные дикари, с
