Хотя Доре было не до смеха, она не смогла сдержать улыбку. Намерение отца было шито белыми нитками. Столкнуть дочку с привлекательным мужчиной, и, чем черт не шутит, она влюбится, выйдет замуж и подарит своему ненасытному папочке новых внуков. Можно подумать, ему некого баловать!
– Прости, папа, – прошептала Дора. – Тебя ждет еще одно разочарование.
Отложив записку, она пролистала контракт и наконец добралась до подписи нового жильца, дерзкой подписи, и размашисто расписалась рядом на обеих копиях. Подхватив одну, Дора пересекла узкий коридор и постучалась в соседнюю квартиру.
Когда дверь открылась, Дора резко протянула лист, смяв уголок о грудь жильца.
– Вам это понадобится для учета.
Он взял контракт, просмотрел, затем снова взглянул на Дору. Теперь в ее глазах не было никакого дружелюбия. Что его вполне устраивало.
– Почему старик оставил контракт вам?
Дора вскинула голову и коротко пояснила:
– Старик – мой отец, и этот дом – мой, мистер Скиммерхорн. Следовательно, я являюсь вашей домовладелицей. – Высказавшись, Дора резко развернулась и в два шага пересекла коридор. Положив ладонь на ручку своей двери, она остановилась, обернулась. Ее волосы взметнулись и аккуратно легли на место. – Плата за квартиру – двадцать первого числа каждого месяца. Можете подсовывать чек под мою дверь и экономить на марках. Это также избавит вас от контактов с другими человеческими существами.
Дора скользнула в свою квартиру и закрыла дверь, вполне удовлетворенная резким щелчком замка.
3
Джед трусцой подбежал к черному входу в новый дом. Наличие спортивного зала за углом – еще одна причина, по которой он остановил свой выбор на этой квартире. Он отлично провел полтора часа, поднимая тяжести и выколачивая дух из боксерской груши, а затем изрядно пропотел в парилке, избавившись вместе с потом от головной боли, последствий вчерашнего общения с бутылкой виски.
Теперь, чувствуя себя почти нормальным человеком, Джед мечтал о черном кофе и об одном из готовых завтраков, которыми загрузил морозилку. Выудив из кармана спортивного костюма ключ, он отпер дверь и сразу же услышал музыку. Слава богу, не рождественские гимны, а Арета Франклин.
По меньшей мере, музыкальный вкус домовладелицы не будет раздражать его.
Джед сразу бы завернул к себе, если бы не заметил приоткрытую дверь ее квартиры, и, сунув руки в карманы, пересек коридор.
Накануне он хамил обдуманно, а потому не собирался извиняться. Однако казалось вполне разумным заключить мир с хозяйкой дома.
Джед чуть шире распахнул дверь и замер на пороге.
Как и его квартира, эта была просторной, с высокими потолками, полной света, струящегося в гостиную через три больших окна. На этом сходство заканчивалось.
Джед вырос в доме, полном красивых и ценных вещей, но все равно испытал шок. Никогда прежде он не видел столько барахла, втиснутого в одно помещение. Застекленные полки целиком занимали одну стену, и казалось странным, что они не прогибаются под тяжестью старинных бутылочек, статуэток, раскрашенных шкатулок и прочих безделушек, определить назначение которых Джед был не в силах. Несколько столов были заставлены стеклянными и фарфоровыми фигурками. На диване с яркой обивкой гора подушек более спокойного рисунка, гармонирующего с огромным ковром на полу. Турецкий, решил Джед. Сколько он себя помнил, похожий ковер лежал в главной гостиной его родового гнезда.
Как и положено в это время года, у окна стояла елка, и на каждой ветке висели разноцветные шары и фонарики. Под елкой – деревянные сани, полные сосновых шишек. Джеду показалось, что керамический снеговик в высоком цилиндре улыбался лично ему.
Комната должна была казаться перегруженной и неубранной, но почему-то такое впечатление не возникало. Наоборот, Джед решил, что открыл волшебный сундук, полный сокровищ.
В центре всего этого – спиной к нему и с картиной в руках – стояла его домовладелица в ярко-красном костюме с короткой прямой юбкой и облегающим жакетиком. Задумчиво поджав губы, Джед прислонился к дверному косяку. Поганое же настроение было у него вчера, если он не обратил внимания на эту изящную соблазнительную фигурку.
За звучными трелями Ареты он расслышал тихое бормотание. Прислонив картину к диванной спинке, девушка обернулась и увидела его. К ее чести, ей почти удалось подавить испуганный вопль.
– Дверь открыта, – сказал Джед.
– Да. – Поскольку в отличие от своего жильца Дора не привыкла общаться с помощью междометий и коротких фраз, она смахнула с глаз длинную челку и пояснила: – Я сегодня проводила переучет. Какие- нибудь проблемы, мистер Скиммерхорн? Трубы протекают? Или мыши?
– Ничего подобного, насколько я заметил.
– Отлично. – Дора исчезла из виду, так что Джед переместился в комнату.
Девушка стояла у обеденного стола, круглого, на одной массивной ножке, и наливала в тончайшую фарфоровую чашечку кофе, судя по аромату, очень крепкий.
Дора поставила изящный кофейник на стол и вопросительно приподняла брови. Ее неулыбающиеся губы были такими же ослепительно-яркими, как костюм.
– Вам что-нибудь нужно?
– Не повредило бы то, что вы налили себе. – Джед кивнул на кофейник.
Итак, сегодня он решил вести себя по-соседски, подумала Дора и, не говоря ни слова, подошла к резной горке, достала еще одну чашечку с блюдцем.
– Сливки? Сахар?
– Нет.
Дора налила кофе и, поскольку Джед не двинулся с места, подошла к нему. Он пахнет мылом, поняла она. Очень трогательно. Но насчет этих глаз отец был прав. Непроницаемые, холодные.
– Спасибо. – Джед расправился с кофе двумя глотками и вернул ей чашку. У его матери был такой же сервиз, вспомнил он. И несколько предметов она разбила, швыряя ими в слуг. – Стар… ваш отец, – быстро поправился он, – сказал, что я могу установить свое оборудование. Но поскольку не он здесь главный, я решил, что следует спросить у вас.
– Оборудование? – Дора поставила на стол его пустую чашку и взяла свою. – Какое?
– Штанга, гири.
Дора невольно взглянула на его плечи и грудь.
– Никаких проблем… если только вы не будете ронять их на пол, когда магазин открыт.
– Я постараюсь не грохотать. – Джед внимательно взглянул на картину. Такая же дерзкая, как костюм ее владелицы… и как сногсшибательный аромат ее духов. – Знаете, вы поставили картину вверх ногами.
Дора весело улыбнулась. Она действительно поставила картину, как на аукционе.
– Я тоже так думаю. Я собираюсь повесить ее наоборот. – Она подошла к дивану и перевернула картину.
