лицо.
— Почему вы не привезли подъемное оборудование? — спросил я. — Для очистки входа в женское общежитие?
Васин пристально посмотрел на меня.
— Я был в глубокой пустыне прошлой ночью, — объяснил я. — Услышал звуки бомбардировки и сразу рванул сюда. Но если сенарцы запечатали женщин внутри, некоторые до сих пор, должно быть, живы. Почему бы нам не попытаться их вытащить?
Он кивнул:
— Стало быть, тебя действительно не было. Я удивился, когда увидел алсианина, бродящего по улицам. К югу отсюда стоит вражеский лагерь, иногда они приходят в город посмотреть на воду, или что им там еще надо делать. И ты ничего не знаешь о женском общежитии. Пойдем.
Он махнул дулом ружья, чтобы я следовал за ним, показал налево, мы полезли выше, через горный хребет. Там я увидел, что взрывы почти полностью разрушили купол общежития. Мы спустились ниже по склону, подобрались к самому краю дыры.
— Некоторые увидели, как завалило вход в пещеру, — начал рассказывать Васин. — Они помчались к нему и попытались оттащить обломки скалы. Но мы их заметили, в темноте ночи фигуры четко выделялись на фоне полыхавшего пламени. — Он остановился, покачал головой. — В любом случае мы заметили их и позвали сюда.
Я заглянул во мрак. В этом месте было много огня, все покрылось копотью. Черный цвет обгоревшего пластика с металлом и желто-коричневый — паленой соли в проходах.
— Сколько погибших? — спросил я.
— Очень много, — ответил Васин. — Потушить огонь оказалось почти невозможно. Мы мало что могли сделать. Это просто… кошмарно. — Он долго колебался, прежде чем подобрать слово. — Мы находились в нескольких метрах от моря и все же не могли погасить пламя. Некоторые метались, пытаясь с помощью насосов набрать воды, но шланги не дотягивались сюда. — Он остановился на некоторое время. — Я был в воде. Потом началась еще одна атака сверху, и бомбы ударили в то же самое место, начался пожар. Такова судьба: для одних случай — счастливый, для других — нет.
Парень внезапно огляделся, будто испугавшись вражеских патрулей. Но он говорил приглушенным голосом, и вряд ли кто-то мог его услышать, кроме меня.
— Потом мы снова забрались сюда, те, кто остался рядом. Спустили вниз лестницу, которую принес из дальних северных домов Лихновски… ты знаешь Лихновски?
— Да.
— В общем, мы спустились вниз. Там оказалось мало воздуха и очень жарко — жарко, как в аду. Огонь догорал на полу, на кроватях, на телах… но дальше, в дальнем конце общежития, оставались люди, просто удивительно, как они умудрились выжить. Некоторые спаслись в душах, другие на складах. Мы быстро переправили их на поверхность. Но этот шум! Все время продолжались разрывы бомб, только теперь сенарцы сконцентрировали огонь на юге и востоке. В любом случае мы спасли выживших после первого удара. Потом побежали на север, когда бомбы начали падать на юге.
Я некоторое время вглядывался в темноту.
— Ты знал Турью? — нарушил я молчание.
— Угу, — ответил он.
— Жива?
— Умерла. Думаю, да. Думаю, ее убили.
Я кивнул.
— У нее только родился ребенок. Совсем недавно, ты же знаешь, — проговорил Васин. — Ты ведь знаешь? Поэтому она была в общежитии. Я разговаривал с Этиньей, ее соседкой по комнате, по ее словам, Турья тогда кормила ребенка, как раз когда она — Этинья — пошла в душ.
Я снова кивнул.
— Много человек умерло. Мы переселились на склад техники, который расположен в Себастийских горах, дальше на севере. Отсюда семь-восемь минут ходьбы.
Мы немного посидели. Где-то далеко появилось жужжание, звук нарастал в повисшей тишине. Васин поднял голову и начал вглядываться в серый дым между двумя полосками просвечивавшего из-за клубов неба. Я проследил за его взглядом.
Оболочка старого корабля, «Алса», который пронес нас через космос в собственном животе, как мать, превратилась в груды искореженного металла. Самый густой черный туман окутывал именно ее. Другие небольшие струйки дыма вились неподалеку от нас. Посредине я увидел маленькую черную точку — как будто летящая вдалеке птица.
— Они снова пришли, — сказал Васин. — Дым мешает получать информацию через спутник, поэтому они вынуждены осматривать пространство на самолетах. Но даже с самолета трудно что-либо разглядеть. Инфракрасная оптика бесполезна на месте пожара, но на скале они легко нас обнаружат. Полезли лучше внутрь пещеры.
Он быстро шагнул на край и исчез в отверстии. Через мгновение я сообразил, что под камнем наверняка располагается лестница. Я сполз вниз и начал шарить в темноте рукой, пытаясь нащупать ступени, нашел лестницу и осторожно развернулся, готовясь к спуску. Потом оказался внизу.
Через пять метров моя нога наткнулась на Васина.
— Смотри, куда прешь, — прорычал он. — Ты меня с лестницы скинешь, ригидист несчастный.
— Разве мы не будем спускаться до конца? — поинтересовался я.
— Нет нужды. Здесь нас не увидят сенарцы, а мы сможем услышать, улетели они или повисли над нашими головами. К тому же, — добавил он после продолжительной паузы, — тебе вряд ли захочется вниз. Огонь не все уничтожил. Остались некоторые… неприглядные остатки.
Так что я остался висеть там под каменной защитой наполовину разрушенной крыши, а сзади на меня лился ярко-белый свет солнца. Последнее обстоятельство не дало глазам привыкнуть к темноте, поэтому я только ощущал огромность окружающего пространства.
Когда мое дыхание успокоилось, стало слышно жужжание самолета над нами. Он покружил над бывшим общежитием и улетел обратно. После длинной паузы Васин попросил:
— Теперь дай мне вылезти на поверхность.
На самом верху меня поджидал неприятный момент, когда я, вытянув руки вверх, не мог никак ухватиться за что-нибудь твердое и только бесполезно скреб ногтями по голой скале. Но потом кончики пальцев все-таки нащупали небольшой выступ, и я благополучно выкарабкался на крышу.
— Я сделал здесь все, что хотел, — отметил Васин, с удивительной резвостью появившись вслед за мной из черной дыры. — Теперь давай вернемся к остальным.
Мы отправились в путь. Идя след в след по скале, обогнули огромный черный зев в нижней части Себастийских гор. Затем начались бесконечные подъемы и спуски с горных вершин. Через несколько минут мы спрыгнули обратно на соль, окружающую Арадис, и трусцой побежали на север. Потом повернули на восток и попали в лощину, усыпанную утрамбованным песком. Там, как оказалось, находилась узкая пещерка с множеством соляных сталактитов, некоторые из которых сломали, чтобы пронести внутрь машиностроительные фабрики и различную технику: машины, самолеты и тому подобное. Поставить часовых при входе никто не додумался.
Внутри на полу без всякого порядка валялись люди, многие с ожогами и другими ранами. Особо тяжелых — как мне после рассказали — поместили в машины и самолеты.
У одного из двух стандартных автоматов-фабрикаторов, которые удалось вытащить из разбомбленных зданий, сгрудился народ. Кто-то сваливал в заднее отверстие машины сырую жидкую кашицу, остальные толпились у переднего отверстия, неловко переминаясь с ноги на ногу, ожидая свой завтрак.
Возле второго автомата не было ни одного человека. Я показал на него:
— А что с этим фабрикатором?
Васин пожал плечами:
— Сломан. Возможно, кто-нибудь вскоре займется починкой, но сейчас все слишком вымотаны и голодны, чтобы работать.
— Навряд ли нам удастся накормить всех алсиан с помощью одного-единственного автомата, — покачал
