– Когда-то наш мир был своего рода солнцем; он излучал свет, производимый населявшими его людьми и освещавший вселенскую пустоту. Как и у солнца, у него была своя собственная планета, вращавшаяся вокруг него, которую называли Луной. После изменения направления гравитации мы потеряли Луну, которая обрела свою собственную, независимую траекторию. В наши дни место турбулентности, то есть точка, где гравитация начинает отклоняться от традиционного направления, находится всего лишь в нескольких тысячах ярдах от стены. Однако сразу же после изменения гравитации эта граница резко сдвинулась наружу, как описывает закон Ван-Эдера. Хаотичные поля захватили в свою сферу Луну, и та внезапно сошла с орбиты, по которой кружила в течение многих тысячелетий. А затем силовая турбулентность Ван-Эдера повернулась на сто восемьдесят градусов, опять к земле. Вместо того чтобы распространяться дальше по спирали и ослабевать с каждым витком, изменившаяся гравитация сжалась назад, к этому миру. Она могла бы сжаться целиком к центру планеты, и тогда у нас все было бы по-старому. Однако, к сожалению, этого не произошло. Гравитационные линии выпрямились и заняли параллельное положение, которое господствует и по сей день.
– Это, – сказал Тигхи, до которого начал доходить смысл объяснений Чародея, хоть и весьма смутно, – и есть Пауза. Ты это имел в виду.
– Пауза, – повторил Чародей. – Вот как ты называешь это явление.
– Оно известно пилотам воздушных змеев, – пояснил Тигхи. – Расстояние, на которое можно отлететь от стены, ограничено ею. Натыкаешься на Паузу, и дальше лететь невозможно.
– Именно так, – согласился Чародей. – Так значит, это назвали Паузой. Подходящее название. В самую точку, мой остроумный авантюрист! Ты – источник легенд о границе мира. Это граница между спиралью гравитации, которая окружает наш мир, и перпендикулярной силой, действующей вне ее. Что касается Луны, то она сошла с земной орбиты, и в условиях космического вакуума ничто не может замедлить или остановить ее полет. Она избавилась от своего прежнего владельца и теперь летит сама по себе со все большим ускорением. Мой Возлюбленный, который исследовал ее, утверждает, что она движется по неправильной орбите, вытянутой в сторону солнца. С некоторой вероятностью можно предположить, что она станет луной для другого мира, скорее всего для Венеры, а Венера – мерзкий мир с очень высокой температурой и кислотностью. Возможно, наша луна благотворно повлияет на процессы, происходящие в мире Венеры, и там прекратятся катаклизмы. Ах, как приятно восторгаться ее строгой красотой, наблюдая ее в объектив телескопа. Вся серебристая и торжественная, украшенная изящными узорами, – произведение искусства! Могу представить, что произойдет после того, как Луна выйдет на орбиту вокруг Венеры. Она встряхнет всю застоявшуюся кислотность мира Венеры и, возможно, сделает из нее что-нибудь более подходящее. Может, там возникнет новая жизнь, и тогда гравитационные изменения принесут огромное благо всей Вселенной.
Чародей умолк. Казалось, он погрузился в размышления. Однако Тигхи потерял нить повествования.
– Мастер Чародей, – сказал он. – Мне непонятно. Как может измениться гравитация? Каким был мир раньше?
– Похожим, – произнес Чародей с плохо скрытым раздражением, – похожим на бесконечный, необъятный плоский выступ, простирающийся во все стороны. Слушай внимательно! Я не могу двадцать раз повторять одно и то же. Красивый, но не слишком смышленый, не слишком. – Он покачал своей кожаной головой. – Сейчас я рассказываю тебе о том, как изменились вещи, а они начали меняться еще до того, как я родился, но тем не менее это истинная история. Мир простирался плоско во все стороны, потому что сила притяжения действовала перпендикулярно к его поверхности, как обычно. В этом мире жили миллионы, миллиарды, и ты даже представить себе не можешь, что стоит за этим словом. В твоем языке такого слова нет, потому что у тебя нет потребности обозначать столь большие количества.
– Гравитация, – произнес Тигхи. – Она часто изменялась?
– Нет-нет, ты не понял. Она изменилась лишь однажды, но и этого изменения хватило, чтобы наступили необратимые катастрофические последствия. Это и есть подлинная история, которую я тебе рассказываю. Пожалуйста, слушай! Вот что такое мир: не какая-то модель в миниатюрных масштабах или какие-то мифические двери, через которые якобы можно попасть на другую сторону мира. Все обстоит именно так, как говорю я, и только так. Тебе трудно постичь все эти вещи, потому что ты никогда не задумывался о них прежде.
– Ты ошибаешься! Я думал о них! – возразил Тигхи.
Он вспомнил свое детство на солнечных уступах и размышления о природе вещей.
– Успокойся, мой дорогой. А теперь вернемся к гравитации. Подумай о гравитации, прошу тебя: подумай об огромной ткани, из которой соткано пространство, космос. Такие тела, как солнце и планеты, проделывают дыры или отверстия в этой ткани, и силовые линии пространства-времени стремятся к центрам этих отверстий. Так устроена вся остальная Вселенная, но в нашем мире гравитация перевернута, искажена. Земля по-прежнему занимает свое место в пространстве и времени, по-прежнему вращается вокруг солнца по старой проторенной орбите. Однако путешественник из другого мира, следуя по этим силовым линиям, вдруг неожиданно для себя окажется отброшенным в сторону; в центре гравитации силовые линии окружают Нижнюю точку. Все равно что вода, вытекающая назад из горлышка, когда ее наливают в бутыль. Может, это сравнение слишком примитивно, но другого я придумать не могу. Если бы только у тебя было физическое образование.
– Физическое образование?
– Образование в области физики, мое шелковолосое, милое создание. Так вот, она внезапно изменилась. И изменение гравитации принесло этому миру, нашему миру неисчислимые бедствия и страдания. Раньше здесь жили миллиарды. А это слово означает тысячу миллионов, а миллион, в свою очередь, означает тысячу тысяч. Я вижу, что твой ум восстает против такого изобилия людей, однако думай! Разве на стене нельзя было бы расселить миллиарды людей? И они жили здесь. Те места, где она наиболее ровная, были наиболее населенными, а в тех местах, где мы живем сейчас, в расщелинах и выступах, люди селились гораздо реже. И вот мир перевернуло вверх тормашками, с ног на голову.
– С ног на голову? – переспросил Тигхи, сбитый с толку.
– Образное выражение, – раздраженно проговорил Чародей. – Пожалуйста, не воспринимай мою речь так буквально, мой красавчик. Я просто хотел сказать, мир повернуло на девяносто градусов.
Наклонившись вперед, он пристально воззрился на Тигхи, а затем опять уселся в свое кресло, очевидно удовлетворенный тем, что увидел.
– Хочешь узнать, – спросил он, – как случились эти великие перемены?
– Да, – нерешительно произнес Тигхи.
