— Позвоните, — повторила она и пошла в направлении лестницы.
— Мисс Макгоуэн? — хирург подошел к Силле.
— Да, да. Как Стив?
Норт сел. Его лицо выглядит спокойным, подумала Силла. Почти безмятежным. Он наклонился к ней и спокойно заговорил:
— У Стива две трещины в черепе. Линейный перелом здесь, — он провел пальцем вдоль верхней части своего лба. — Это трещина, которая не вызывает смещения кости. Обычно она заживает сама. Вторая трещина здесь, — теперь он прижал руку к основанию черепа. — Перелом основания черепа. Эта более серьезная травма привела к кровоизлиянию в мозг и кровотечению.
— Вы спасете его?
— Он хорошо перенес операцию. Но нужны дополнительные тесты. Мы перевели его в палату интенсивной терапии и будем следить за внутричерепным давлением при помощи датчика, который я установил во время операции. Когда отек спадет, мы уберем датчик. У него хорошие шансы.
— Хорошие шансы, — повторила она.
— Возможно повреждение мозга, временное или перманентное. Но говорить об этом пока слишком рано. Сейчас мы можем только ждать и наблюдать. Он в коме. Но у него очень сильное сердце.
— Да, сильное.
— У него хорошие шансы, — повторил Норт. — Родственники у него есть?
— Не здесь. Тут только я. Могу я его видеть?
— Скоро за вами придут и проводят в отделение интенсивной терапии.
Войдя в палату, она замерла у порога, глядя на Стива. Его лицо, все в синяках и кровоподтеках, было смертельно бледным. Он плох — это все, о чем она могла думать. Этот человек с закрытыми ввалившимися глазами, распухшим носом и белыми бинтами на голове не был даже похож на Стива.
Они сняли с него серьгу. Зачем они это сделали?
Нет, он не похож на Стива.
Она расстегнула и вынула свою сережку в виде тонкого серебряного колечка и, наклонившись, вдела ему в ухо. Затем коснулась губами его покрытой щетиной щеки.
— Так лучше, — прошептала она. — Лучше. Я буду рядом, слышишь? — Она взяла его безжизненную руку и поцеловала пальцы. — Даже когда меня не будет здесь, я все равно с тобой. Не бросать. Таков уговор. Ты меня не бросишь.
Часть вторая
РЕКОНСТРУКЦИЯ
Меняйте ваши мнения, сохраняйте ваши принципы; меняйте листья, сохраняйте корни.
Глава 11
— Можно дежурить по очереди, — сидевший за рулем Форд бросил взгляд на Силлу. Она не возражала, когда он настоял, чтобы она поехала домой, отдохнула и поела. И эта покорность беспокоила его. — Все равно в отделении строгие правила, и они не разрешат долго там находиться — так что мы будем сменять друг друга. Вы, я, Шанна и несколько парней.
— Они не знают, сколько он пробудет в коме. Может, несколько часов, может, несколько дней, и если…
— Когда. Мы говорим «когда».
— Я никогда не отличалась оптимизмом.
— Это не беда, — он попытался найти верный тон, нечто среднее между твердостью и сочувствием. — У меня достаточно оптимизма. Могу одолжить.
— Он выглядит так, как будто его избили.
— Это травма черепа. Я говорил с одной из медсестер, пока вы были в палате. Так всегда бывает, — Форд старался говорить ободряюще, но сам испытал шок, когда его ненадолго пустили к Стиву. — Кома — это не так плохо, Силла. Она дает организму сосредоточиться на выздоровлении.
— Вы слишком легко настроены. Но это не комикс, где хорошие парни всегда выходят сухими из воды. Даже если — хорошо, я использую ваше радужное «когда» — он выйдет из комы, его мозг может быть поврежден.
Он это знал, но не видел смысла обсуждать наихудший сценарий.
— И в моем радужном мире, и в вашем мрачном мозг способен учиться заново. Стив умный парень.
— Это я не повесила этот проклятый замок.
— Если кто-то проник в амбар и напал на Стива, неужели вы думаете, что замок бы его остановил?
— Я снесла ворота. И посадила эти чертовы деревья. — Они повернули на дорожку к ее дому, и она сжала руки в кулаки.
— Разумеется, все дело в деревьях. Вините во всем себя. — Он ждал, когда она взорвется в ответ, что, по его мнению, было лучше самокопания, но она молчала. — Силла, разве злоумышленников остановит пара кованых железных створок? Зачем вы во всем вините себя?
Она покачала головой и посмотрела на дом.
— Не знаю, что я здесь делаю. Тот безумный старик, наверное, был прав. Дом проклят. Мой дядя умер, бабушка умерла, и теперь может умереть Стив. Зачем? Зачем мне чистить и полировать, красить и приводить в порядок эту развалину? Искать связь, общность с бабушкой, потому что их не было с матерью? Какой смысл? Она мертва — какой в этом смысл?
— Поиски себя, — он схватил ее руку, прежде чем она успела открыть дверцу машины. — Как мы можем узнать, кто мы на самом деле, если не поймем, откуда мы, преодолев или приняв это.
— Я знаю, кто я. — Она высвободилась, распахнула дверцу, вышла и с силой захлопнула ее за собой.
— Нет, не знаете, — ответил Форд.
Она шагала вдоль боковой стены дома. Работа, подумала она. Пару часов изнурительного труда, а потом она вымоется и вернется в больницу. Внутренний дворик был отремонтирован, и на нем уложили новую плитку, а дорожки были размечены при помощи шнуров. Все, за исключением одной, которую она добавила к первоначальному проекту позже. Той самой, что вела к амбару. Желтая лента, которой полиция ограждает место преступления, пересекала дверь амбара, подобно уродливой тесьме на ненужном подарке.
Усилием воли Силла подавила жалость к себе. Она не единственная здесь страдала и волновалась.
— Никаких изменений, — сказала она, пожимая протянутую руку Шанны.
Увидев Силлу, рабочие, занимавшиеся садом, отложили инструменты, а несколько строителей вышли из дома.
— Никаких изменений, — повторила она громче. — Его перевели в реанимацию. За ним наблюдают. Нам остается только ждать.
— Ты вернешься в больницу? — спросила ее Шанна.
— Да, чуть позже.
— Брайан, ты мне разрешишь?
