улыбнулся, Солей почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, и поняла, что между ней и Реми все осталось по-прежнему.
— Я знал, что ты прекрасна, — сказал он, не обращая внимания на вдову Ля Рошель, проходившую мимо. — Но ты еще лучше, чем я думал. Ты даже не представляешь, как часто я думал о тебе с тех пор, как мы с тобой расстались.
Он оглянулся на отца Кастэна, который направлялся к ним из ризницы.
— Давай попросим его объявить о нашей помолвке в следующее воскресенье? Или мы должны попросить благословения у твоего отца?
Сердце Солей подпрыгнуло, но она сдержалась и не произнесла того, что рвалось изнутри.
— Мне кажется, что было бы лучше сначала поговорить с папой, — неохотно ответила она.
Рука Реми еще крепче обхватила ее. Солей почувствовала, что у нее кружится голова от счастья, хотя она ни на минуту не забывала о том, сколько еще препятствий им предстоит преодолеть на пути к помолвке и свадьбе.
Реми вздохнул.
— Я понимаю, что это ему не понравится, но надеюсь, что он не настолько презирает меня, чтобы отказать нам в благословении… У меня было достаточно времени, чтобы обдумать мое отношение к мадемуазель Солей Сир. И могу ли я надеяться, что мне разрешат довести тебя до дома без сопровождающих?
Солей улыбнулась, ее темные глаза, казалось, излучали свет. Она направилась к выходу, взяв Реми за руку и ведя его за собой.
— Я обещала тебе это, — сказала она. — Папа простоит здесь еще целый час, а мама достаточно благоразумна, чтобы не чинить препятствия своей незамужней дочери, когда речь идет о ее счастье.
Но, когда они вышли из церкви на залитый солнцем двор и Солей увидела хмурое выражение на лицах людей, окружавших Эмиля, ее радость начала улетучиваться. И только присутствие Реми, его прикосновение заставляли ее улыбаться в тот момент, когда они покидали церковный двор, чтобы идти домой.
15
Барби стояла в центре толпы, беседуя с Мари Трудель и несколькими другими женщинами. Но ее внимание было сосредоточено на муже больше, чем на разговоре. Известие, которое принес Реми, ужасно подействовало на Эмиля, и она беспокоилась за мужа. 'Он ведь уже не молодой', — со страхом подумала она. Никогда прежде она не задумывалась об этом, даже после отъезда Луи. Просто не было повода.
'Луи был прав, что уехал, — подумала она. — Но Эмиль никогда и ни за что не расстанется со своей землей'. Эта мысль ошеломила Барби. Она ощутила такую боль, которую, казалось, невозможно перенести.
— Мама, Реми собирается проводить меня домой.
Барби даже не заметила, как они подошли. Она посмотрела на их молодые лица, такие счастливые… И заставила себя улыбнуться.
— Захватите с собой Даниэль. А я подожду вашего отца.
— Он пробудет здесь еще не меньше часа, — предположила Солей.
— Думаю, да, — согласилась Барби. — Я бы хотела, чтобы ваше предсказание не оправдалось, Реми.
'Но она ни в чем не обвиняет его', — подумала Солей и обрадовалась, что ее мать, похоже, на их стороне.
— Я бы тоже хотел этого, мадам Сир, — Реми не заметил, что она назвала его только по имени. — Все это очень печально.
Барби кивнула:
— Да, да, очень. Идите. Неизвестно, сколько мы еще пробудем здесь. Возьмите с собой Анри и Венсана и покормите их. Кто знает, когда отцу и мне удастся поесть.
Им так много нужно было рассказать друг другу — о долгой зиме, об одиночестве, о том, как им не доставало друг друга, поговорить о планах на будущее.
— Как ты считаешь, можно ли надеяться, что твой отец возьмет свои слова обратно и разрешит нам объявить о своей помолвке сейчас? — Реми говорил довольно спокойно, но это спокойствие было напускным.
Солей быстро взглянула на него, еще окончательно не придя в себя от того, что кончилось ее ожидание и все слова, которые она так страстно желала слышать, были произнесены.
— Он ведь обещал, он сказал — весной, если я не передумаю.
— А ведь ты не передумала, правда? — Реми остановился и взял ее за руку.
Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание, будто она быстро бежала, а не медленно прогуливалась.
— Нет, — ответила она мягко. — Я не передумала.
Даниэль обернулась, чтобы посмотреть, не целуется ли ее сестра; она страшно завидовала ей.
— Время тянулось так медленно, — прошептал Реми, когда Солей обняла его.
К ней постепенно возвращалось то чувство, которое она испытывала к нему той ночью, когда они были вместе. Не было, правда, того ошеломления — только захлестнувшая все ее существо радость. Ей казалось даже, что она может легко парить над землей, настолько велико было охватившее ее чувство.
— Давайте остановимся ненадолго! — громче, чем было необходимо, крикнула им Даниэль.
Солей и Реми, улыбаясь, неохотно двинулись вперед и остановились позади своей сопровождающей.
— Как ты считаешь, могу я обратиться к твоему отцу сразу же или нужно выждать день-два? — задал вопрос Реми. — Дать ему время успокоиться?
— Он всегда спокоен, — ответила Солей, продолжая держать Реми за руку. Он не способен долго сердиться. Но, возможно, после всего того, что сегодня произошло, было бы разумнее подождать до завтра.
— А пока не попадаться ему на глаза? — сухо заметил Реми. — Ладно, тебе виднее. — Он немного поколебался, а затем продолжил: — Он выглядит постаревшим.
Солей кивнула.
— Ты заметил? Да, ему очень недостает Луи. Они никогда прежде не разлучались, ни разу за все двадцать шесть лет, — она помолчала немного, а затем задала вопрос, который мучил ее все эти долгие зимние месяцы. Она просто не могла больше сдерживаться: — Мы… мы останемся в Гран-Пре, когда поженимся? Или… уедем отсюда?
— Я хотел бы уехать сразу же, — ответил Реми без колебаний. — Я знаю одно место, где мы могли бы построить наш дом. Это в направлении Сент-Джона, на территории Мадаваски. Оттуда я мог бы доставлять свои меха к Святому Лаврентию, а затем прямо в Квебек. И ты была бы там в безопасности на то время, пока бы я отсутствовал. Недалеко от этого места, ближе к водопаду, находится поселок микмаков. Мы с ними хорошие друзья. Ты никогда не будешь там в одиночестве.
Солей почувствовала, как к ней подбирается страх.
— Мы так тяжело пережили разлуку, а ты уже говоришь, что собираешься оставлять меня одну.
— Нет, я только делюсь с тобой. Бегущая Лань, Молодой Бобер и Рассерженные Воды мне как семья. Они оградят тебя от всего так же, как это сделал бы я. Там тебе ничто не угрожает. Красные мундиры никогда не забираются так далеко ни по реке, ни через лес, где полно индейцев, охотящихся за их скальпами.
Упоминание о скальпах было некстати, но Солей и сама понимала, что среди микмаков она будет в безопасности.
— Я немножко знаю их язык, — проговорила она неуверенно.
— Они прекрасно говорят по-французски, — отозвался Реми, — благодаря добрым пастырям, которые
