был, и, не считая периодической головной боли из-за братьев, жизнь его можно было считать безоблачной.
Он был, как выразилась Летти, аппетитной и соблазнительной поживой. За столом он больше слушал, чем говорил, больше улыбался, чем хмурился, не красовался перед публикой, был внимательным и тактичным, и я не мог не признать, что он во всех смыслах привлекателен. Но почему-то мне было жаль его. Несколько лет или даже месяцев назад этот «страшно симпатичный парень», как о нем все единодушно отзывались, заставил бы меня ревновать. Я возненавидел бы его. Но по отношению к Ранджиту Чудри я не испытывал ничего подобного. Вместо этого, впервые за все эти годы трезво глядя на Карлу и наши отношения с ней, я сочувствовал богатому и красивому медийному олигарху и желал ему удачи.
Примерно полчаса я беседовал через стол с Лизой и другими, как вдруг заметил Джонни Сигара, стоявшего в дверях и делавшего мне знаки. Я был рад представившемуся поводу выйти из-за стола, но перед этим потянул за рукав Дидье, заставив его повернуться ко мне.
– Пслушай, если ты серьезно насчет поездки в Италию…
– Кончено, серьезно! Я…– завелся он, но я прервал его:
– И если ты хочешь, чтобы в твое отсутствие за твоей квартирой присматривали, то у меня есть на примете двое ребят, которые для этого подходят.
– Что за ребята?
– Это Джорджи, – сказал я. – Зодиакальные Джорджи, Близнец и Скорпион.
Его эта идея не вдохновила.
– Но ведь эти Джорджи… как бы это сказать…
– Вполне надежны, – закончил я за него. – Честны, аккуратны, дружелюбны, храбры. А что самое главное в данных обстоятельствах, они совсем не хотят оставаться в твоей квартире хоть на минуту дольше, чем это нужно тебе. С меня семь потов сойдет, пока я уговорю их поселиться у тебя. Им нравится жить на улице. Мне придется сказать, что они окажут мне этим большую услугу, – тогда они, может быть, согласятся. Они будут охранять твою квартиру и наконец-то поживут хоть три месяца в приличном месте.
– «Приличном»? – с вомущением фыркнул Дидье. – Как только у тебя язык поворачивается так отзываться о моем доме? Да равного ему нет во всем Бомбее! И ты знаешь это, Лин. «Отличном», «превосходном» – это я понимаю. Но назвать его «приличным» – это все равно, что сказать, будто я живу в приличном уголке рыбного рынка и поливаю его каждое утро из шланга.
– Короче, как тебе мое предложение? – спросил я.
– «Приличном»! – негодовал он.
– Ох, забудь ты об этом! Мне пора идти.
– Ну что ж, возможно, в этом что-то есть. Я ничего не имею против Джорджей. Тот Джордж, что из Канады, Скорпион, даже говорит немного по-французски. Что есть, то есть. Да. Скажи им, что я не возражаю. Пусть они найдут меня, я оставлю им подробные инструкции.
Смеясь, я попрощался со всеми и направился к Джонни. Он нетерпеливо набросился на меня.
– Ты можешь пойти со мной, прямо сейчас?
– Могу. Пойдем пешком или возьмем такси?
– Такси, наверно, будет лучше, Лин.
Пробравшись сквозь поток пешеходов, мы вышли на мостовую и остановили такси. Забираясь в автомобиль, я довольно улыбался. Вот уже сколько месяцев я думал о том, как бы мне помочь Джорджам более эффективно, нежели просто подсовывая им время от времени деньги. И итальянские каникулы Дидье давали мне такую возможность. Три месяца в его отличной и превосходной квартире, с хорошей домашней едой, без уличных тягот и неудобств, могли поправить их здоровье и продлить им жизнь на годы. К тому же Дидье, вспоминая о том, что его квартира отдана в распоряжение Джорджей, будет испытывать беспокойство, и его возвращение станет более вероятным и, может быть, более скорым.
– Говори, куда нам, – сказал я Джонни.
– Центр мировой торговли, – велел Джонни водителю. Он улыбнулся мне, но явно был чем-то обеспокоен.
– Что там стряслось?
– Да так… небольшая проблема в джхопадпатти.
– О’кей, – отозвался я, зная, что не услышу от него ничего путного, пока он сам не решит объяснить мне, в чем дело. – Как сынишка?
– Замечательно, – расплылся в улыбке Джонни. – Он с такой силой хватается за мой палец! Он будет большим и сильным, это точно, – больше меня. И сын Прабакера и Парвати, сестры моей Ситы, тоже очень красивый ребенок. Он очень похож на Прабакера… и улыбается так же.
Мне было слишком тяжело говорить о моем погибшем друге.
– А как Сита? И девочки? – спросил я.
– Прекрасно, Лин, у них все хорошо.
– Будь осторожен, Джонни, – предупредил я его. – Прошло всего три года, а у тебя уже трое. Не успеешь оглянуться, как превратишься в старого толстяка, по которому будет ползать куча детишек.
– Это заманчивая перспектива, – вздохнул он блаженно.
– А с работой что? Зарабатываешь достаточно?
– Да, Лин, тут тоже все в порядке. Все платят налоги и ругаются при этом. Дела у меня идут хорошо, и мы с Ситой решили купить соседнюю хижину и сделать один большой дом из двух.
– Вот здорово! Представляю, какой отличный дом получится.
Мы помолчали, затем Джонни обратился ко мне с озабоченным, почти мучинеческим видом.
– Лин, в тот раз, когда ты предложил мне работать с тобой, а я отказался…
– Все о’кей, Джонни, не бери в голову.
– Ничего не о’кей. Я должен был сказать тебе «да», согласиться на эту работу.
– Значит, дела идут не так успешно, как ты сказал? – спросил я, не понимая, в чем проблема. – Тебе нужны деньги?
– Нет-нет, у меня все замечательно. Но если бы я был вместе с тобой, ты, может быть, не занимался бы все эти месяцы черным бизнесом вместе с гундами.
– Да нет, Джонни…
– Я ругаю себя каждый день, Лин, – сказал он со страдальческой гримасой. – Наверное, ты попросил меня тогда об этом, потому что тебе нужен был друг рядом. А я оказался плохим другом. Я каждый день переживаю из-за этого. Прости меня, Лин.
– Послушай, Джонни, ты не понимаешь. Я не очень-то горжусь тем, чем занимаюсь, но и не стыжусь этого. А тебе было стыдно браться за такую работу. И это естественно. Я уважаю тебя за это, восхищаюсь тобой. Ты очень хороший друг, Джонни.
– Нет, – пробурчал он, опустив глаза.
– Да, – настаивал я. – Я люблю тебя, Джонни.
– Лин! – воскликнул он внезапно в крайнем волнении. – Пожалуйста, будь осторожнее с этими гундами. Пожалуйста!
Я успокаиваюше улыбнулся ему.
– Послушай! – не выдержал я. – Может, ты скажешь мне наконец, с чем связана наша поездка?
– С медведями, – ответил он.
– С медведями?
– Да. Точнее, с одним медведем, Кано. Ты помнишь его?
– Ну еще бы! – сказал я. – Старый греховодник! Что с ним случилось? Опять попал за решетку?
– Нет-нет, Лин. Он не в тюрьме.
– Ну, слава богу. По крайней мере, он не рецидивист.
– Понимаешь… Дело в том, что он
– …Блин!
– И теперь он беглый медведь, и назначена награда за его голову, или, может, за лапу – что удастся поймать.
– Кано в бегах?!
– Да. Его даже вывесили с надписью «Разыскивается».
