– На мое имя или в посольство?
– Вам лично.
– Давайте! – Густав нетерпеливо протянул руку и схватил с подноса тонкую полоску бумаги.
Хильгер пробежал глазами несколько коротких строчек, и кровь ударила ему в голову. Сердце взорвалось едва сдерживаемым восторгом.
– Спасибо, – сказал камердинеру Густав, знаком показывая ему, что он свободен.
Едва старик скрылся за дверью, Хильгер глубоко вздохнул и, оскалившись в улыбке, сжал кулаки. Он вылез из-за стола и несколько раз прошелся по кабинету, не в силах сдержать энергию.
– О, мой бог! Все же мне положен был новогодний подарок!
Ликуя, он прочитал текст еще раз, чтобы окончательно удостовериться в происшедшем.
«СОВЕТНИКУ ГУСТАВУ ХИЛЬГЕРУ ТЧК, – гласила телеграмма. – ПО ЗАПРОСУ О СОСТОЯНИИ КАРЛА ШНАЙДЕРА ТЧК ВЕСТЬ О СМЕРТИ ОШИБОЧНА ТЧК ПАЦИЕНТ В СОЗНАНИИ ЗПТ К НЕМУ ВЕРНУЛАСЬ СПОСОБНОСТЬ ДВИГАТЬСЯ ЗПТ ОДНАКО СОСТОЯНИЕ БРЕДОВОЕ ТЧК ЖДУ РАСПОРЯЖЕНИЙ ТЧК».
Густав снова нажал кнопку звонка и, торопливо схватив лист бумаги, начал быстро писать золоченым карандашом.
– Срочно подготовьте телеграмму! – приказал он вошедшему камердинеру.
ГЛАВА 27
Несмотря на прохладный ветер, на верхней палубе собралось огромное количество народу. Празднично одетые пассажиры первого и второго классов, дамы в мехах, блистающие украшениями, – все они жались к бортам в ожидании первых залпов новогоднего фейерверка. На корме под полосатым навесом в сиянии прожекторов играл духовой оркестр, стюарды в белых костюмах разносили на подносах шампанское.
Все ждали этого, но когда воздух дрогнул от протяжного пароходного гудка, обозначившего наступление нового года, толпа шатнулась и, набрав в сотни легких свежий морской воздух, радостно завопила на разных языках. Люди поздравляли друг друга, обнимались и целовались, собираясь хотя бы одну ночь в году быть счастливыми, добрыми и доверчивыми. В небо взлетели и рассыпались искрами десятки ракет: разноцветные вспыхивающие шары, золотые и серебристые кометы. Оркестр заиграл с новой силой, в руках у пассажиров вспыхнули бенгальские огни, полетели через палубу ленточки серпантина и пригоршни конфетти.
Сполохи фейерверка отражались в черной океанской воде и даже в низких тучах, затянувших небо. Залпы становились все чаще и чаще, приводя пассажиров в неистовый восторг. Дамы смеялись, визжали и хлопали в ладоши. Самые возбужденные подпрыгивали на месте и, оглядываясь на своих спутников, наслаждались праздником.
Внезапно среди туч что-то блеснуло, и в следующий миг прямо с неба в палубу ударил тугой луч дугового прожектора. От неожиданности веселящаяся толпа дрогнула и подалась назад, восторг готов был в любую секунду перерасти в панику. Луч шарил от борта до борта и слепил так ярко, что никто не мог разглядеть его источника. Оркестр выдал несколько фальшивых нот и умолк.
– Прошу сохранять спокойствие, – донесся с небес голос, усиленный мощными громкоговорителями. – К вам обращается капитан Герман Штерн. Прошу сохранять спокойствие!
Лучи прожекторов, укрепленных на ходовой рубке парохода, взмыли вверх, высветив в небе огромный дюралевый цеппелин, висящий в сотне метров над океаном. На его ребристом борту был нарисован многометровый красный прямоугольник, в центре которого сиял в дуговом свете белый круг, замаранный черным пауком свастики. Натужно работали восемь моторов, расположенных по бокам исполинской сигары, стремительно вращались пропеллеры, размазываясь в сияющие туманные диски. По бокам каплевидной гондолы угрожающе чернели две скорострельные авиационные пушки.
– Большая просьба, – продолжил голос с небес, – на время покинуть палубу, чтобы мы могли беспрепятственно выполнить возложенную на нас миссию.
Несмотря на столь шокирующее появление германского воздушного судна, в ходовой рубке парохода «Normandie» все сохранили спокойствие.
– Надо попробовать связаться с бортом цеппелина, – обернулся капитан к радисту.
– Мы не знаем длину их волны, – ответил тот.
– Попробуйте на ультракоротких, – посоветовал первый помощник.
Но не успел радист предпринять какие-либо действия, как в его наушниках раздался голос радиста воздушного судна.
– Они сами вышли на связь! Действительно, на ультракоротких.
– Переведи звук на громкоговорители, – приказал капитан.
– Прошу на связь капитана парохода «Normandie», – прошипел голос Штерна в динамиках под потолком рубки.
Помощник капитана поднес ко рту микрофон и, стараясь не выдать эмоций, произнес:
– Я вас слушаю. Чему обязаны столь эффектным появлением? Прием.
– У меня на руках санкция правительства Германии об аресте гражданина Германии Карла Шнайдера, – сообщил Штерн. – Насколько нам известно, он находится в медицинской части вашего судна. Прием.
– Вы хорошо информированы. Если вы предоставите мне санкцию, я с радостью отдам вам преступника. Прием.
