– Вот там я и живу, – подняв голову, сказал новый знакомый.
– Прямо наверху?! – удивилась Анечка. – Там должно быть неплохо.
– Да. Тебе понравится.
– Откуда ты знаешь?
– Скорее предполагаю.
Они долго поднимались по серой шахте лестницы, слушая, как гудит в ней сквозняк и эхо повторяет шаги.
Квартира тоже встретила их сквозняком. Захлопала штора.
– Я не люблю закрывать окна, – извиняющимся тоном сказал Сергей. – Зима для меня – мука. Зато как только наступает весна – у меня все настежь. Но если хочешь, я закрою.
– Нет-нет! – воскликнула Анечка. – Мне нравится! Словно ветер не дует здесь, а живет.
Сергей улыбнулся:
– Может быть, и так. Тапочки под вешалкой, – разуваясь, подсказал он.
Коридорчик прихожей продолжался и превращался в небольшую кухню. В открытую дверь была видна светлая комната с огромным, почти во всю стену, окном с балконом. Вернее, из окна можно выйти прямо на крышу, где была небольшая площадка, похожая на балкон.
Пол в комнате устлан квадратами тонких циновок – одна к одной, от плинтуса до плинтуса. В торцевой стене незаметно пристроился шкаф с раздвижными дверями. Белые стены создавали ощущение пространства, а размашистые картины без рамочек изображали бамбук, журавлей и обезьян, которые ловят ниточки лунного света. Мебели почти не было, только стеллаж, уставленный деревянными статуэтками пляшущих стариков, и низенький столик с вазочкой посередине. Один диван. Тоже низкий, почти матрац.
Сергей заметил, что Анечка беспокойно огляделась, и добавил:
– Ты не стесняйся меня. Ляжешь на диване, а я на полу перебьюсь. Я люблю спать на циновках. Кстати, можешь положить флейту на стеллаж. Если хочешь.
Анечка подумала, что, должно быть, очень глупо выглядит. Она протянула руку и положила флейту под ноги одному из пляшущих стариков.
На стене висел японский меч в черных матовых ножнах, оплетенная кожаным шнуром рукоять затерлась от частого хвата. Раньше Анечка была уверена, что самурайские мечи изогнуты, как сабля, такими их показывали в кино. Изогнутыми и с круглой бронзовой гардой. Но у этого гарда была квадратной и черной, а сам он, судя по ножнам, прямой, словно шпага.
– Сейчас я включу тебе горячую воду, – сказал Сергей.
Анечка смутилась.
Он зажег на кухне колонку и распахнул дверь в ванную, которая находилась в самом начале коридорчика. В темноте Анечка ее не приметила. Зайдя в ванную, она глянула в зеркало. Да… Видок. Девушка сначала умылась, а потом долго плескала водой в глаза и терла припухшие от слез веки. Изображение в зеркале улучшилось ненамного.
Приоткрылась дверь, и Сергей просунул ей халат.
– Переоденься. Возьми пока это, – сказал он. – А потом я тебе подыщу что-нибудь из одежды. Штаны закинь в машинку, а рубашку придется выбросить, ты ее порвала. Есть хочешь?
– Нет, не беспокойся. – Анечка освободила карманы джинсов, включила машину, нырнула в халат и вышла в прихожую, держа скомканную рубашку в руке.
– Врешь. – Сергей зажег газ и звякнул сковородой. – По глазам видно, что с утра ничего не ела. Никогда мне не ври. Это единственная плата за мою помощь. Если бы мне было сложно, я бы не предложил.
– Договорились, – улыбнулась Анечка, заметив, что хозяин успел переодеться в домашнее.
Теперь ниже короткого рукава на его левой руке виднелись три длинных шрама со следами очень старых швов. Сергей поймал ее взгляд, но ничего не сказал. Увидев, что она все еще неловко держит порванную рубашку, распахнул дверцу мусорки:
– Кидай, кидай, – подбодрил он ее. – А то, что было в карманах, положи на стеллаж.
Анечка отнесла свои вещи, села за стол и стала смотреть, как Сергей готовит. Ее поражала ловкость его движений – ничего лишнего, все точно в цель. Он смешал яйца, муку, молоко, взбил все это и вылил на сковороду. Взял пучок зеленого лука и порубил его с невообразимой скоростью. Высыпал сверху.
– У тебя красивые руки. Ты гимнаст? – осторожно спросила Анечка.
– Нет. Для того чтобы правильно двигаться, не обязательно быть гимнастом. Надо правильно мыслить и правильно организовывать пространство вокруг себя. Кстати, одно от другого зависит.
– Странно, – удивилась Анечка. – Такого я раньше не слышала.
– Вообще-то концепция старая. – Сергей взял сковороду за ручку и резким движением подбросил поджарившийся омлет в воздух. – Просто на Востоке ей уделяют больше внимания, а у нас мало кто принимает всерьез.
Омлет перевернулся и упал обратно на сковороду. Совершенно точно.
– Лихо, – улыбнулась Анечка.
Рядом с этим парнем ей стремительно становилось легче. Быстро пропало ощущение неотвратимой погони, захотелось залезть в ванну и окончательно отгородиться от всего мира шумом воды.
– Успеешь, – улыбнулся Сергей. – После еды.
