– Ты видел моего брата?
– Он сейчас немного присмирел, работает в цеху на другом этаже. Он сильный, ему проще. Вот только под глазом у него по-прежнему синяк. Наверное, он там борется за власть.
Тана вспомнила Дору и кивнула:
– Это хорошо. Он сможет. Если уж я…
Ян не стал говорить, что признанные авторитеты не так легко уступают свое место.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он вместо этого:
– Теперь намного лучше. Но я действительно хотела умереть. Ты мне помешал. – Тана взяла из его рук кружку и сделала несколько маленьких глотков.
– Я не могу этого допустить, – честно признался Ян. – Со мной происходит что-то непонятное, и я… – Он замолчал и с надеждой посмотрел на Тану.
Она опустила глаза, отметив, что Рада права: Ян действительно влюбился в нее.
– Ян, тебя Рой вызывает на связь! – сказал доктор, просовывая голову в приоткрытую дверь.
– Сейчас подойду. Охранник повернулся к Тане и сказал: – Рой еще на базе, разгребает последствия заварушки, организованной твоим отцом. Пока старший здесь я. Поэтому я решил поступить с тобой так. Доктор сделает заключение, что тебе надо временно побыть в лазарете. Обычно рабов не лечат, им дают умереть на работе или во время сна. Исключения бывают, но редкие. Это касается таких авторитетов, какой была Дора. Но ты не оставила ей шанса на лазарет. В твоем случае я думаю, что смогу это объяснить так, что ты еще полная сил раба и тебя рано списывать в утиль.
Тана с возмущением слушала его, потом не выдержала и запустила в него подушкой. Он легко подхватил ее и, бросив на кровать, продолжил:
– Ты здесь раба, пойми это. Но для меня ты… госпожа. И я буду служить тебе. Я так решил!
Он шагнул за порог и плотно закрыл за собой дверь, оставив ее с пылающим от смущения лицом. Она вздохнула и улыбнулась. До чего приятно все-таки осознавать власть над мужчиной! Особенно над этим. Причиненные им унижения только подстегивали азарт.
Ян выходил из лазарета, прокручивая в памяти встречу с Таной. Эта девушка настолько глубоко засела в его мыслях, что ни о чем другом он уже просто не мог думать. Все труднее становилось скрывать свои чувства перед посторонними. Хотелось взять Тану на руки и вынести из этого страшного места. Еще восхищало ее достоинство. Совсем недавно она кричала и выворачивалась из его рук во время досмотра, краснея от стыда и боли, а теперь, побитая, в кровоподтеках и ссадинах, сидела с гордой осанкой на кровати и слушала его, словно своего слугу, по-королевски склонив голову.
Раз в день Ян ненадолго заглядывал к Тане и приносил что-нибудь вкусное. Он знал, что девушка изголодалась, поэтому старался поддерживать в ней силы. Она сдержанно, с достоинством принимала его знаки внимания, но он успел несколько раз заметить в ее глазах вспыхивающие при его появлении искры радости. Это вселяло в него надежду. Хотя он и сам не мог объяснить себе, на что он надеялся и чего ждал.
Она очень ему нравилась. Ее манеры, фигура, внешность – все было совершенно и законченно. К тому же она была невероятно сексуальной, несмотря на то, что исхудала и выглядела уставшей. Иногда он задавал себе вопрос: что ему от нее нужно? Секс? В его положении ничего не стоило получить желаемое. Для этого ее согласие совсем не требовалось, а если воспользоваться чипом, то она сама будет умолять взять ее, лишь бы остановить страшную боль. Есть еще вариант подсадить девочку на розовую пыль. Начать с маленькой дозы, и через несколько дней она, как верная собака, будет чуять его за версту и умолять о сексе в обмен на пыль.
Ответа на свой вопрос он так и не нашел. Тана была нужна ему, и все. Это трудно было объяснить, но он уже и не пытался этого сделать. Из заместителя старшего охранника на фабрике он превратился в посыльного, бегающего от Таны к ее брату с целью передать привет и заслужить ее снисходительную улыбку. Он перестал замечать других женщин, он почти не занимался своей работой, которой вдруг стал стесняться. И, возможно, если бы не присутствие здесь Таны, он уже подал бы рапорт на увольнение.
Из лазарета Тану выпустили через пять дней. Скоро должен был приехать Синд Рой. Он уже утряс все дела на базе, навел кое-какой порядок, посадив некоторых бунтовщиков в карцер. Ян тут же сообщил эту новость Тане. Его глаза были печальны. Рой – это не Дора, его не убьешь ночью ударом в горло. С ним придется считаться как ни с кем. Он здесь полномочный представитель самого барона Касо.
– Я не знаю, будет ли теперь у меня возможность видеться с тобой, – сказал Ян, прощаясь. – Прошу тебя, будь сильной. Тебе придется встретиться с Роем. Он по связи спрашивал про тебя. Я даже не знаю, что тебе посоветовать. У меня голова идет кругом.
Тана кивнула и опустила голову. И хоть окна в палате были забраны решетками, но за несколько дней, в течение которых она находилась вдали от гула цехов и окриков охранников, это место стало для нее относительно спокойным и в чем-то даже комфортным. К Яну она тоже привыкла. Скучая, она часто прислушивалась к шагам, которые доносились из коридора, сначала приближаясь, а потом удаляясь. Ян запретил охранникам заходить в палату, а доктор навещал ее три раза в день. Когда же она слышала далекий голос нового знакомого, на ее щеках неожиданно вспыхивал румянец, и она торопливо поправляла спутанные волосы. Тана понимала, что влюбиться в своего мучителя не могла, но власть над ним вызывала в ней нечто похожее на боевой задор, близкий к эйфории. Только показывать надо было не его, а подавленность предстоящей встречей с Роем.
– Я справлюсь, – сказала Тана, не поднимая головы. – Не знаю, увидимся ли мы еще, поэтому я хочу сказать, что благодарна тебе за помощь и заботу. За то, что ты принес известие от моего отца.
Она приподнялась на цыпочки и быстро, почти украдкой, поцеловала его в щеку, краснея от смущения. Ян растерянно коснулся своего лица и взволнованно вдохнул. Он был готов сказать ей о своих чувствах, и пусть это совсем не подходящее место, но будет ли другая возможность, он не знал.
– Тана, я… – начал Ян, но продолжить не осмелился.
Вместо того он понуро опустил голову и вышел.
Глава 5
