— Туда! — она подтолкнула Надин к дорожке, а сама кинулась в гущу деревьев.
Морс сказал, что у него есть план, и в этом Ева не сомневалась. Конечно, даже если он выберется из парка, рано или поздно его все равно поймают. Но сейчас он мог убить кого угодно — женщину, выгуливающую собачку, девушку, возвращающуюся со свидания…
Он бросится с ножом на любую. Потому что снова проиграл.
Ева остановилась, прислушалась. Где-то вдалеке слышался шум машин и самолетов, мерцали огни города. Внезапно она услышала шорох: кто-то сделал шаг или хрустнула ветка. С оружием в руке она бросилась в темноту.
Впереди был фонтан, а рядом — детская площадка с качелями и каруселями. Ева огляделась, ругая себя за то, что не захватила фонарик из машины. Вокруг было слишком темно. И слишком тихо.
И тут Ева услышала крик.
«Он вернулся! — подумала она. — Ублюдок вернулся и схватил Надин!»
Ева обернулась, готовая мчаться на помощь, и это спасло ей жизнь. Нож скользнул по ее ключице. Она пихнула Морса локтем, развернулась и заломила ему руку. Но нож успел полоснуть ее по запястью, и Ева выпустила оружие.
— Ты думала, я убегу? — Глаза Морса мрачно мерцали в темноте. — Женщины вечно меня недооценивают, Даллас. Я сейчас тебя на кусочки порежу! Теперь все в моих руках!
Он замахнулся ножом, и ей пришлось отступить назад.
— Будь ты проклят!
Она нанесла точный удар, и Морс рухнул наземь; нож выпал и ударился о камень. В ту же секунду Ева прыгнула на Морса.
Он сопротивлялся как сумасшедший: ногтями, зубами… Ее рука была липкой от крови, и она никак не могла попасть в точку на шее, удар по которой вырубает мгновенно.
Они покатились по земле, не говоря ни слова. Слышно было только прерывистое дыхание. Он пытался нашарить нож, она — тоже. Морс исхитрился и ударил ее кулаком в лицо — так, что у нее искры из глаз посыпались.
Ева отключилась лишь на мгновение, но поняла, что это конец: Морс успел схватить нож. Теперь ничто не поможет ей избежать удара.
А потом вдруг раздался душераздирающий вопль. Казалось, что взвыл не человек, а раненое животное. Морс неожиданно обмяк и повалился набок.
Ева встала на четвереньки и затрясла головой. Нож, где же нож? — пыталась лихорадочно сообразить она. Но найти его не смогла и поползла туда, где лежал, поблескивая, ее револьвер.
Только схватив его, она наконец сообразила, что происходит. Двое мужчин сцепились в смертельной схватке. И одним из них был Рорк!
— Отпусти его. — Ева вскочила на ноги. — Отпусти его, и я выстрелю!
Но в следующую секунду она поняла, что Рорк не может отпустить Морса: тот все еще сжимал в руке нож. Ева почувствовала себя абсолютно беспомощной. Ярость, напряжение, злоба — все отступило перед страхом за Рорка.
Ева ухватилась одной рукой за перекладину качелей, другой сжала револьвер. В неясном лунном свете она увидела, как Рорк заносит кулак, услышала хруст костей. А потом сверкнул нож.
И вонзился в горло Морса!
Кто это молится? — мелькнуло в голове. Когда Рорк поднялся на ноги, Ева поняла, что молилась она сама. Его лицо было искажено яростью, смокинг весь в крови.
— У тебя жуткий вид, — сказала она, словно это было сейчас самое важное.
— На себя посмотри! — ответил Рорк задыхаясь. — Ты разве не знаешь, что невежливо уходить с приема, не попрощавшись?
Ева, пошатываясь, пошла к нему.
— Боже мой! — она была готова разрыдаться. — Прости. Ты ранен? Он тебя порезал?
— Ева! — Рорк схватил ее за плечи. — Да ты истекаешь кровью!
— Этот гад пару раз меня задел. Ничего страшного… — пробормотала она, глядя, как Рорк, вытащив из кармана носовой платок, перетягивает ей руку. — В конце концов, это же моя работа. — Она глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. — А ты?
— Это его кровь, — спокойно ответил Рорк. — Не моя.
— Его кровь. — У Евы закружилась голова, и она с трудом устояла на ногах. — Так ты не ранен?
— Я — нет. — Он взглянул на царапину у нее на ключице. — А вот вам необходим врач, лейтенант.
— Подожди. Мне надо кое-что у тебя спросить…
— Давай, только поскорее.
Не найдя ничего более подходящего, он оторвал рукав от своей рубашки и начал отирать кровь с ее груди.
— Скажи, я когда-нибудь врываюсь к тебе посреди важного заседания?
Он бросил на нее быстрый взгляд и слегка улыбнулся.
— Нет, Ева, никогда. Сам не знаю, что на меня нашло!
— Ладно, прощаю. — Она снова сунула револьвер в кобуру. — На сей раз. Самое страшное было, когда я знала, что должна выстрелить, и боялась попасть в тебя. Я думала, что он тебя убьет!
— В таком случае ты вполне в состоянии понять мои чувства.
Рорк обнял ее за талию, и они заковыляли по дорожке. Ева вдруг поняла, что хромает, потому что потеряла туфлю, и скинула вторую. Где-то впереди сверкнули огни.
— Полиция?
— Скорее всего. Кстати, когда я мчался сюда, то наткнулся на Надин, которая брела к главным воротам. Представь, она даже сумела собраться и сказала мне, в каком направлении ты побежала.
— Наверное, я и сама справилась бы с этим ублюдком, — сказала Ева. — Но ты подоспел как раз вовремя. И как удачно получилось, что Морс сам напоролся на свой собственный нож!
Она многозначительно посмотрела на него, и Рорк чуть заметно улыбнулся.
Под прожектором у камеры они увидели Фини с дюжиной полицейских. Он молча посмотрел на Еву и дал сигнал команде врачей. Надин уже лежала на носилках, бледная как полотно.
— Даллас! — она попыталась поднять руку, но едва смогла ею пошевелить. — Меня наизнанку вывернуло…
— Он накачал вас какой-то химией, — сказала Ева, протянув руку одному из врачей, который сразу начал обрабатывать рану.
— Я ваша должница навеки. Спасибо.
Носилки с Надин стали грузить в машину «Скорой помощи».
— Все нормально… — Ева опустилась на скамью. — Вы можете что-нибудь сделать с моим глазом? Болит ужасно.
— Будет синяк, — сообщил доктор, накладывая охлаждающий гель.
— Хорошая новость! В госпиталь только не отправляйте.
Врач внимательно посмотрел на нее, вздохнул и стал обрабатывать следующую ссадину.
— Жаль, что платье пропало, — улыбнулась она Рорку и показала на оторванный рукав. — Не очень оказалось прочное… Спасибо, доктор. Теперь мне надо поехать переодеться, а потом — за отчет. — Она посмотрела Рорку прямо в глаза. — Нет, все-таки жаль, что Морс напоролся на нож. Я была бы счастлива видеть его на скамье подсудимых. Послушай, а когда я искала его в темноте… Это ты кричал?
— Кричал?! С чего бы это мне кричать?
Ева усмехнулась, оперлась о его руку, и они направились к воротам.
— Ладно-ладно. Должна сказать, что прием удался на славу.
— Ты еще меня мало знаешь! Ева, мне надо с тобой кое о чем поговорить.
— Да? — Она пошевелила пальцами и с облегчением поняла, что все нормально: медики свое дело знают.
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Что? — Она остановилась и уставилась на него своим здоровым глазом. — Чего ты хочешь?
— Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
