Резко вскочив, я рванулся вниз по лестнице. Вокруг засвистели пули, но я не обращал на них внимания. Приземлившись в гущу американцев, я развел руки в стороны и послал два мощных тепловых импульса. Несколько бойцов, прошитых одним попаданием, упали на пол. Остальные остановились, сдерживаемые почти суеверным страхом. Я воспользовался этим и успел уничтожить еще около дюжины противников. Мне казалось, что после этого американцы должны накинуться на меня все сразу, но произошло обратное. Сначала несколько бойцов сделали пару шагов назад, а потом…
Потом отряд солдат превратился в стадо. Спасаясь, они побежали вниз по лестнице, даже не подумав обезопасить свой тыл. Я послал им вслед еще несколько тепловых выстрелов, и лишь немногим удалось уйти.
– Горюнов, Литовченко! – крикнул я бойцам. – Идите сюда, путь открыт.
Ребята спустились вниз.
– Как вы их умудрились? – удивленно оглядев трупы убитых, спросил Литовченко.
– Опыт, – глубокомысленно проронил я. – Пошли.
Мы направились по единственному коридору, идущему от лестницы. Нам никто не препятствовал. Я быстро определил, что коридор уходит в сторону от основного подземного строения базы. Это было не удивительно. Взлетный зал, о котором упоминал американец, наверняка был вырублен в сплошном скальном массиве, в противном случае потолок бы просто не выдержал веса располагающейся над ним почвы.
Я примерно представлял себе величину зала, соразмеряясь с тем, что сказал американец, но все равно был поражен увиденным, когда мы достигли точки назначения. Конечно, в Федерации строились и более грандиозные сооружения, но этот зал был создан лишь с помощью относительно примитивной техники двадцать первого века. В начале взлетной полосы, один за другим, стояли шесть стратегических бомбардировщиков В-52Н. По меркам Федерации, это был не очень большой для стратегического бомбардировщика и примитивный самолет. Но в то время, когда он разрабатывался, да и в Третью мировую, «В-52» представлял собой довольно мощную силу. Конечно, если его правильно применяли, и он не встречал в воздухе наши «МиГ-25».
Пробежав три с половиной сотни метров, мы оказались у люка бомбардировщика, стоявшего дальше всего от входа. Я полез первым, держа наготове винтовку. Но самолет был пуст. Очутившись в кабине пилотов, я приказал по рации бойцам:
– Все чисто, добро пожаловать на борт!
Еще на подходе я увидел, чем вооружен самолет, но все равно решил проверить. Перещелкнув несколько тумблеров, я убедился в своей правоте. Самолет нес самое мощное из доступных ему вооружений – двухсот килотонные крылатые ракеты «AGM-86B». Всего здесь было двадцать таких ракет: двенадцать под крылом и восемь на барабанной «ПУ» в бомбоотсеке.
– Ну, что делать, командир? – в кабину вломились Литовченко и Горюнов.
– Горюнов, займи место второго пилота. А ты, Андрей, иди в хвост, там есть автоматическая пушка для обороны, приготовься ее использовать по самолетам, стоящим за нами.
Горюнов сел в кресло. Я включил двигатели и начал их прогрев.
– Что это за крючки? Ничего не понятно. Как я должен управлять самолетом? – спросил боец, глядя на приборную доску.
– Эти «крючки» – это староанглийский. А делать будешь только то, что я скажу. Неизвестно, что тут они поизменяли, я и сам не пойму назначение половины кнопок. – Я включил рацию. – Белкин, ты на связи?
– Да, слышу тебя.
– Мы захватили самолет, через пару минут взлетаем. Приготовьтесь нас прикрыть. Следуйте по пеленгу, – я усмехнулся. – Но вы и так нас узнаете, мы на очень большом и очень некрасивом самолете.
– Ясно.
– Как у вас ситуация?
– Тут были горячие головы, но мы их уже остудили.
– Кто напал?
– Четверка каких-то дурацких истребителей.
– А поконкретней?
– Сплюснутые такие сверху и снизу. Два киля, здоровенные стабилизаторы.
– И фюзеляж весь угловатый, а крылья треугольные и как-будто обрубленные?
– Точно.
– Это «F-22». На всякий случай – у них восемь ракет на каждого и шестиствольная пушка.
– Понятно.
– Все, конец связи, – как только я переключил рацию в режим ожидания, из нее раздался голос Литовченко:
– Командир, тут куча противников.
– Понял тебя, – я переложил рацию в правую руку, а левой мягко сдвинул рычаги всех восьми двигателей. Самолет сдвинулся с места. – Мы уже начинаем взлет. Что за противник?
– Человек двадцать пехоты и два здоровенных броневика. Каждый метра три в высоту и сверху маленькая башня. С броневиками я разделался, а вот пехотинцы все прут.
– Сдерживай их, сколько сможешь.
