Сделав ложный выпад слева, я размахнулся и наотмашь ударил сверху. Однако Соколова отразила и это. Она развернулась и занесла оружие для очередного прямого удара. Я подставил меч в самый последний момент и перерубил клинок Соколовой.
Переведя меч в горизонтальное положение, я замер, направив острие в сердце девушки. Наши глаза снова встретились.
– У тебя нет выбора, сдавайся! – я напряженно вглядывался в лицо Соколовой, пытаясь угадать, что она предпримет.
– Ты не захотел быть со мной, – она впервые обратилась ко мне на «ты», с яростью посмотрела мне в глаза. – Так оставайся один!
Девушка рванулась вперед и напоролась на лезвие моего меча. Клинок насквозь пробил ее грудь и вышел со спины. Алые капли потекли на каменный пол.
– Зачем ты это сделала? – в моем вопросе не было сожаления. Только непонимание.
Я вытащил меч и положил холодеющее тело Соколовой на пол. Зачем она так поступила? Наверное, этого мы не узнаем никогда. Я бросил оружие и вернулся в обычное пространство…
Первое, что я увидел, было мрачное лицо Ольги.
– Ты ее убил? – спросила она.
– Как видишь, – я указал на мертвое тело Соколовой.
– Как это случилось? – лицо Ольги постепенно светлело.
– Она навязала мне схватку на мечах, – я встал и попробовал пульс девушки, надеясь на чудо. Но чуда не произошло. – Мне удалось разоружить ее, но она сама ринулась на мой меч. Ну а дальше, сама понимаешь. Что происходит в воображаемом мире, то и в настоящем. Все события проецируются…
– Я знаю психотеорию Осинова, можешь не объяснять.
– Очень хорошо, – я вздохнул. – Мне надо доложить Президенту и сообщить обо всем ребятам. А ты можешь ехать отдыхать.
– Если хочешь, я могу сама сообщить Суворову.
– Не надо. Мне нужно поговорить с ним лично.
– Ну что ж, тогда пока! Счастливо! – Ольга встала.
– Тебе того же, Ольга! – ответил я, и она вышла.
Я несколько секунд просидел неподвижно, обдумывая услышанные от Соколовой слова. Не предложение идти с ней, а другие, из рассказа о том, что с ней произошло. Кто такие таинственные ОНИ? Порождение фантазии подавленной темнотой и одиночеством девочки или что-то другое? Решения не было.
– Мне кажется, что у меня в группе к концу обучения не останется ни одного человека! – сказал я, как только на мониторе появилось лицо Президента.
– Она погибла? – с интересом спросил Суворов.
– Погибла. Я заколол ее мечом, – ответил я и почувствовал, как глупо это прозвучало.
– Заколол чем? – Президент непонимающе уставился на меня. – Ножом в смысле?
– В общем, мне пришлось вторгнуться в ее мыслепространство. Там она навязала мне бой на мечах и, когда проиграла, сама напоролась на мой меч.
– Почему нельзя было ее просто пристрелить?
– А почему нельзя было просто сказать мне лично? – спросил я, передразнив стиль Суворова. – Обязательно было действовать через Ольгу?
– Обязательно, – уверенно ответил Президент. – Контрразведка не успевает ловить фобосианских шпионов. Только в Москве за последние два дня разоблачены четыре полевых агента и штаб из пяти человек. Но самое интересное то, что они стали привлекать к работе женщин. Раньше такого никогда не было. Их религия оставляет женщинам подчиненную роль и…
– Я знаю их религиозные сказки. Что-нибудь серьезное есть?
– В общем, нет.
– У меня тоже больше ничего нет, – я выключил монитор и встал.
Тело Соколовой уже убрали. Ольга улетела. Мне оставалось только идти к бойцам. Им уже сообщили о смерти Соколовой, и теперь они должны назначить нового командира взвода. Мне было интересно, кого они выберут. Безусловно, это будет либо Корнелюк, либо Потапов. Но если комвзводом станет Корнелюк, он ни за что не назначит Потапова своим заместителем, а больше бойцов с командными способностями во взводе нет. Если же командиром будет Потапов, то создастся обратная ситуация.
Я прошел в главный зал. Там не было только Марковой и Травкина. Все остальные вяло переговаривались. К еде едва притронулись.
– Чего приуныли, бойцы? – я постарался придать своему голосу бодрость.
– А чему радоваться? – хмуро спросила Кочетова. Она налила себе в рюмку водки и выпила залпом. – За 24 часа у нас разоблачается вторая шпионка. На какие это наводит мысли?
– Тоже верно, – я присел на крайний стул. – Где Травкин и Маркова?
Кочетова молча кивнула в сторону бокового коридора. Она плеснула себе еще водки и собиралась выпить, но я выхватил рюмку у нее из рук.
