– Неизвестный истребитель, – раздалось из динамика, когда я приблизился к «Ивану Грозному». – Немедленно измените курс, иначе мы откроем огонь.
Зенитная оборона линкора действовала отлично. Я слишком близко подошел к корпусу, и это могло вызвать столкновение.
– Последнее предупреждение! Мы откроем огонь через пять секунд!
– Отставить! – командным голосом прогремел я, одной рукой включая монитор, а другой выводя самолет на безопасный курс.
– Товарищ маршал, – выражение лица командира зенитной батареи напомнило мне выражение лица диспетчера на «Космической заре». – Мы не знали, что это вы… Сообщить капитану о вашем прибытии?
– Не надо, пусть это будет сюрпризом, – ответил я и повел машину на посадку.
Приземлившись, я выбрался из самолета и, отвечая на приветствия попадавшихся на дороге бойцов, направился в капитанскую рубку.
– Маршал на палубе! – скомандовал один из пилотов, когда я вошел в рубку.
– Вольно, можете сесть, – сказал я и подошел к Зайцевой, которая стояла рядом со своим капитанским креслом. Темные волосы были убраны под пилотку, а умные карие глаза смотрели на меня с легким удивлением. – Здравия желаю, товарищ полковник.
– Здравия желаю. Что привело вас на мое скромное судно?
– Я бы не сказал, что скромное, – усмехнулся я. – Разрешишь? – я кивнул на капитанское кресло. – А то никогда не сидел в кресле капитана флагманского корабля!
– Конечно. Но не думаю, что вы посетили корабль, только чтобы посидеть в моем кресле.
– Правильно, не только для этого. Твой отец сказал, что корабль полностью готов к бою, и я решил проверить, так ли это. Кстати, он передает тебе привет.
– Значит, с инспекцией пожаловали! А мы и не готовы! – в притворном ужасе воскликнула Зайцева. Я усмехнулся. – Лейтенант Нефедов, проводите товарища маршала.
Лейтенант подошел. Я знал такой тип людей. Видимо, он еще ни разу не участвовал в бою и поэтому держался подчеркнуто по-строевому. И если в первых боях его минует смерть или он будет только ранен, то из него выйдет хороший боец. Может быть, станет вторым полковником Соболевым, а, возможно, и генералом Зайцевым.
– Что желаете проинспектировать, товарищ маршал?
– Все основные системы. Двигательный зал, инженерный отсек, орудийные палубы, отсек связи.
– А что в первую очередь?
– Это же военный корабль, а у военного корабля главное – огневая мощь. Вот и осмотрим сначала орудийные палубы. Потом двигатели и инженерное обеспечение. В последнюю очередь – связь.
Мы с Нефедовым вышли из рубки.
– Начнем с лазеров главного калибра, – сказал я.
– Так точно, – четко ответил Нефедов. – Тогда нам нужно сюда, – он указал рукой на лифт, ведущий на орудийную палубу.
– Лейтенант, вы давно получили это звание? – спросил я, когда мы поехали вниз.
– Три месяца назад. А что? – Нефедов удивленно посмотрел на меня, не понимая, зачем легендарный маршал интересуется судьбой простого лейтенанта.
– Просто интересно, насколько вы готовы к бою.
– Готов жить и умереть за Федерацию! – лейтенант повторил строчку из присяги.
– Это, конечно, похвально, но ответьте честно – страшно перед боем?
– Нас учили не обращать внимания на страх.
– Нет, я имею в виду не ужас перед смертью, а просто предбоевое волнение. – Лифт остановился, и мы вышли.
– Ну, – протянул Нефедов. – Конечно, немного страшновато.
– А хотели бы вы находиться сейчас в тылу? Где-нибудь на Луне, к примеру?
– Товарищ маршал, не сочтите за дерзость, но зачем вы это спрашиваете? – Нефедов шел немного впереди и оглянулся, чтобы посмотреть на меня.
– Интересно, скажем так.
– Понимаете, – Нефедов задумался, – не знаю как это объяснить, но моя судьба в какой-то степени сложилась не совсем обычно. Вы наверняка знаете, что в армию, в основном, идут люди, которые выросли в Федеральном приюте. Я воспитывался в семье, в глухом селении на Актиоке-4. И меня воспитывали так, чтобы патриотизм и все остальное, присущее военным, не имело значения. Но, как ни странно, на меня такое воспитание практически не подействовало. Меня тянуло служить всем людям, человечеству. И едва мне исполнилось шестнадцать лет, я сбежал из дома и явился на армейский вербовочный пункт. Когда я попал в тренировочный лагерь, то был потрясен. Да, там были тяжелые нагрузки, но нам постоянно внушалось и доказывалось на деле, что это необходимо и мы нужны Федерации и, главное, друг другу. Там я почувствовал себя по-настоящему счастливым. И я понял, что за такое государство и умереть не жалко. И еще я прочитал там «Завет павших». Великая книга. Я раньше как-то не задумывался над этим, но ведь Орлов был прав. В армии мы – одна семья. И несмотря на некоторую нашу неприязнь к политикам и ученым мы все настоящие ЛЮДИ. Все остальные – балласт. Остальные нам не нужны. И я верю, что наступит тот день, когда человечество превратится действительно в суперрасу. Поэтому я не боюсь умереть. Понимаете?
