сданы.
– Это уже проще. Через пять минут, – пообещал Рорк и прервал связь.
– А почему именно жилые дома? – поинтересовалась Пибоди.
– Потому что он хочет, чтобы я это нашла! Хочет, чтобы я отправилась туда. На сей раз он очень торопится. Зачем возиться с охраной, камерами, свидетелями? Нужен частный дом, пустой. Приходишь, делаешь свое дело – и спокойно удаляешься.
Телефон загудел, и Ева подняла трубку.
– В настоящее время свободны только три, – сообщил Рорк. – Первый – на Гринпис-драйв. Номер восемьдесят два. Я тебя там встречу.
– Не вздумай!
– Я тебя там встречу, – повторил он и отключился.
Ева даже не стала ругаться, развернула машину и помчалась по направлению к Гринпис. Она опередила Рорка только на тридцать секунд, поэтому не успела воспользоваться своим спецключом. Рорк был в длинном черном пальто, полы которого развевались по ветру. Подойдя к ней, Рорк положил ей руку на плечо и поцеловал.
– Я знаю код, – сказал он и отпер дверь.
Дом был высокий и узкий, как все дома по соседству, с тонированными стеклами, защищавшими от посторонних глаз и ультрафиолетовых лучей.
Ева выхватила оружие и жестом велела Пибоди держать левый фланг.
– Ты останешься здесь, – бросила она Рорку, направляясь к винтовой лестнице. – Поговорим позже.
– Непременно.
Он не стал говорить ей о пистолете, лежавшем в кармане его пальто. К чему огорчать любимую женщину излишними подробностями? Однако руки из кармана он не вынимал, наблюдая за тем, как она цепким взглядом обшаривает помещение, поднимаясь по лестнице.
Убедившись, что в доме действительно никого нет, Ева вернулась к Рорку.
– А почему такое прекрасное помещение пустует? – спросила она.
– Только до следующей недели. Будем сдавать со всей обстановкой бизнесменам, которые приезжают в Нью-Йорк по делам, а в отелях останавливаться не хотят. Естественно, с обслугой.
– Высший класс!
– Стараемся. – Рорк улыбнулся спустившейся с лестницы Пибоди. – Все в порядке, сержант?
– Ничего, кроме пары пауков, не обнаружено.
– Пауков? – переспросил Рорк и достал блокнот – записать, что надо вызвать дезинфекцию.
– Где следующий дом? – спросила его Ева.
– В паре кварталов отсюда. Я провожу.
– Скажи мне код и отправляйся домой.
– Нет, не скажу, – ответил он и погладил ее по голове.
Второй дом стоял в глубине улицы, за деревьями. Здешние жители предпочитали, пожертвовав садиками, отгородиться от соседей живыми изгородями.
У Евы застучало в висках. «Отличный район, – подумала она, – тихий. И дома со звуконепроницаемыми стенами. Идеальное место для убийства!»
– Этот бы ему подошел, – сказала она вполголоса. – Набери код, – велела она Рорку и дала знак Пибоди встать справа.
Дверь Ева распахнула сама – и сразу же почувствовала запах смерти.
Удача покинула Шона Конроя в роскошно обставленной гостиной, расположенной за небольшим холлом. Его кровь залила цветастый старинный ковер. Руки были раскинуты в стороны, словно в молитве. Ладони – приколочены гвоздями к полу.
– Ничего не трогай! – Она схватила Рорка за руку, не давая ему войти. – Оставайся здесь. Поклянись, что не войдешь, иначе я выставлю тебя на крыльцо и запру дверь. Нам с Пибоди надо проверить дом.
– Я не войду. – Рорк обернулся к ней. По его глазам невозможно было определить, какие чувства он сейчас испытывает. – Этот человек наверняка ушел.
– Знаю. Но дом проверить надо. Пибоди, осмотрите все внизу, а я поднимусь наверх.
Как она и ожидала, никого и ничего обнаружено не было. Ева отослала Пибоди в машину за чемоданчиком и осталась наедине с Рорком.
– Он хотел, чтобы это касалось тебя, – негромко произнесла она.
– Это меня и касается. Я рос вместе с Шоном, знал его семью, его младший брат был моим ровесником. Мы ухлестывали за одними и теми же девчонками, гуляли с ними по темным переулкам. Он был моим другом. Много лет назад.
– Прости. Я опять опоздала…
Рорк только покачал головой. Он смотрел на человека, которого знал мальчишкой, «Вот еще один погиб», – подумал он.
Ева отвернулась и достала рацию.
– Произошло убийство… – начала она.
Сбрызнув руки и ботинки аэрозолем, Ева подошла к телу. Смерть у Шона Конроя была долгая и мучительная. На запястьях и горле она обнаружила порезы, но неглубокие – чтобы кровь текла помедленнее. Туловище от грудины до лобка было вспорото, правый глаз выколот, язык отрезан.
Индикатор показал, что он умер меньше двух часов назад. И наверняка пытался кричать…
Пока тело фотографировали, Ева отошла в сторону и подняла брюки, которые сорвали с убитого. В кармане лежал бумажник.
– Жертва опознана, – сказала она, снова включив рацию. – Это Шон Конрой, гражданин Ирландии, сорока одного года, проживавший на Семьдесят девятой улице, 783. В бумажнике – грин-кард и разрешение на работу, двенадцать долларов кредитками, три фотографии.
Она проверила остальные карманы, нашла электронные карты-ключи, три доллара двадцать пять центов мелочью, клочок бумаги с адресом дома, где он погиб. И медальон с эмалью, на одной стороне – зеленый трилистник, на другой – силуэт рыбы.
– Лейтенант! – обратился к ней санитар. – Вы закончили осмотр тела?
– Да, можете увозить. Скажите доктору Моррису, чтобы был повнимательнее. – Она сунула бумажник и содержимое карманов в пластиковый пакет и обернулась к Рорку. Он не проронил ни слова, и по выражению его лица даже она не могла ничего понять.
Ева протерла руки очищающим раствором и подошла к нему.
– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?
Рорк посмотрел на пакет, в котором лежали вещи Шона, увидел медальон и покачал головой.
– Нет.
Она еще раз окинула взглядом место преступления – ужас смерти посреди блеска и великолепия – и вдруг приметила небольшую изящную статуэтку, стоявшую у вазы с бледно-розовыми цветами. Это была женская фигура в длинном платье с накидкой, вырезанная из белого камня. Она показалась ей смутно знакомой.
– Что это за статуэтка?
– Где? – Рорк рассеянно обернулся, шагнул к статуэтке и собрался уже взять ее в руки, но Ева его остановила.
– Смотри, здесь какие-то буквы. ПДМ. Странно…
Рорк усмехнулся, и Ева сердито посмотрела на него.
– Прости. Это привычная для католиков аббревиатура. Пресвятая Дева Мария.
– Ты что, католик? – спросила она удивленно и подумала, что стыдно не знать о собственном муже подобных вещей.
– Был в прошлой жизни, – Рорк пожал плечами. – Но из меня даже служки не вышло. А эта вещь явно не отсюда, – добавил он. – Мои декораторы не имеют привычки использовать предметы культа.
Рорк посмотрел на прекрасное строгое лицо, вырезанное из белоснежного мрамора, и уверенно сказал:
