По ее голосу он понял, что у нее болит голова.
– Куда ты направляешься?
– Я хочу сама осмотреть квартиру Саймона. Я еще не делала там тщательного обыска. Может быть, эксперты пропустили что-нибудь. Мне надо посмотреть самой, Рорк.
– Понимаю.
– Послушай, я отослала Пибоди на моей машине. Квартира Саймона недалеко от нашего дома. Ты не мог бы прислать туда машину для меня?
– Конечно.
– Спасибо. Я позвоню, как только закончу там.
– Делай, что считаешь нужным, но прими лекарство от головной боли.
Она улыбнулась.
– У меня ничего нет. Давай лучше выпьем побольше вина, когда я вернусь, ладно? И займемся любовью, как звери?
– Ну, ладно. Вообще-то я планировал провести тихий вечер в кругу семьи и сыграть с тобой партию в шахматы. Но если ты настаиваешь…
Еве стало очень хорошо. Выключив телефон, она от души рассмеялась и была не слишком удивлена, когда нашла около дома Саймона не только автомобиль, но и Рорка за рулем.
– Ты мог бы кого-нибудь послать.
– Ты считаешь, я мог?
– Нет. – Ева вдруг смутилась и, наклонив голову, запустила пальцы в волосы. – Полагаю, ты также не согласишься ждать меня в машине, пока я не закончу все наверху.
– Видишь, как хорошо мы знаем друг друга!
Рорк сунул руку в бездонный карман своего огромного пальто и достал оттуда какую-то коробочку.
– Открой рот, – сказал он, вынув из нее таблетку, и нахмурился, когда Ева плотно сжала губы.
– Это только от головной боли, Ева. Ты будешь лучше соображать с нормальной головой.
– Никаких хитрых лекарств?
– Никаких. Открой!
Он взял ее за подбородок и положил на язык таблетку.
– Проглоти ее – и все будет хорошо. Кстати, я принес с собой ящик с инструментами.
– Хорошо, что хоть один из нас нормально соображает. Спасибо, – сказала Ева, когда они вошли в здание и направились к лифту. – Дики говорит, что он спекся. Физические доказательства, свидетель, мотивация, возможность совершить преступление, инструменты…
– Ты можешь к этому прибавить, что ящик с косметическими препаратами, который он оставил в квар тире Гоффманов, – единственный в своем роде. Он заказал его лично для себя. Моя компания предоставляет такую услугу косметологам, имеющим лицензию.
– Сильно! Теперь мне осталось только найти его.
– Он не пошел в гостиницу. – Рорк улыбнулся. – Макнаб неплохо поработал. Ни в одном отеле, ни в одних частных меблированных комнатах его не принимали, тем более там сегодня никто не хочет работать.
– Об этом можешь не рассказывать. Я сегодня зашла в лабораторию и нарвалась на настоящую оргию.
– А нас не пригласили? Это оскорбительно!
– У меня ощущение, что приглашение могло бы включать редкую возможность увидеть Дикхеда голым.
Ева открыла дверь магнитным полицейским ключом-вездеходом.
– Идет запись, – проговорила она в диктофон. – Лейтенант Ева Даллас входит в квартиру Саймона двадцать четвертого декабря в шестнадцать часов тридцать минут. Следователя полиции сопровождает в качестве временного помощника Рорк, гражданское лицо.
Они вошли в квартиру и зажгли свет. Теперь здесь было не так прибрано, как раньше: эксперты сделали свою работу, оставив грязные следы графитового порошка на поверхности всех предметов, – искали отпечатки пальцев. Вся мебель была сдвинута со своих мест, все ящики открыты, все, что можно, отодвинуто от стен. Компьютер отсоединили от сети и унесли.
– Осмотрись внимательно вокруг. Обо всем, что тебя заинтересует, говори мне. Я пошла в спальню.
Ева только начала изучать платяной шкаф, как вошел Рорк, двумя пальцами держа кассету с видеопленкой.
– Это меня заинтересовало, лейтенант.
– Где, черт побери, ты нашел это?
– Она была приклеена сзади к фотографии на стене. Мне показалось, что изображенная на ней женщина – его мать. Сентиментальные люди часто выбирают подобные места для тайников.
– Черт возьми, неужели они ее не нашли? У них же было современное электронное оборудование! Ну, я им…
Она замолчала, когда Рорк достал из кармана небольшую черную коробочку величиной с книгу и рас крыл ее – на крышке располагался микромонитор.
– Новая игрушка. Мы не успели выбросить на рождественский рынок все свои новинки. Она будет готова к продаже через пару месяцев. Я лично дорабатывал этот прибор. Это маленькое сокровище.
– Пленка цела? Я не смогу ее включить в список вещественных доказательств, если она повреждена.
Рорк вставил пленку в коробочку.
– Сейчас посмотрим. Включать?
– Давай.
ГЛАВА 20
Это был беспорядочный и весьма жалостливый дневник. Год жизни мужчины после того, как его жизнь разлетелась на куски.
Ева подумала, что Мира назвала бы это «криком о помощи».
Десяток раз или больше Саймон обращался к своей матери – его единственной любви, которую он боготворил в одних случаях и проклинал в других.
Она была святой. Она была проституткой.
В одном Ева теперь была окончательно уверена: она была его тяжким крестом, который он нес безропотно. Но сам Саймон этого так и не понял.
Каждое Рождество эта женщина клала в коробочку и заворачивала в праздничную обертку браслет, который купила для своего мужа. На нем были выгравированы слова «Моя единственная любовь». Она каждый год укладывала эту коробочку под елку в качестве рождественского подарка мужчине, который ее бросил с маленьким сыном. И каждое Рождество она говорила сыну, что отец утром вернется домой.
Долгие годы он верил ей. Еще более долгие годы он позволял ей верить в это.
Наконец в прошлом году накануне Рождества она устала. Толчком послужило то, что ее в очередной раз бросил мужчина. Уходя, он разбил коробочку – и ее иллюзии вместе с ней.
И она повесилась на веселенькой гирлянде, которой ее сын украсил елку.
– Не слишком веселая рождественская сказка, – пробормотал Рорк. – Бедный бастард…
– Несчастное детство не оправдывает изнасилование и убийство.
– Нет, конечно, нет. Каждый из нас растет по-своему, каждый выбирает себе путь сам.
– И мы ответственны за тот выбор, который делаем.
Ева убрала кассету в мешок для вещественных доказательств и, достав мобильный телефон, позвонила Макнабу.
– Как у тебя дела?
– Относительно его убежища пока сообщить ничего не могу. Но я нашел следы его отца. Он переехал в Нексус около тридцати лет назад. Женился второй раз, двое детей, внуки… У меня есть адрес и телефон, если ты хочешь с ним связаться.
– Зачем? У меня теперь есть видеодневник из квартиры Саймона. Представляешь, эксперты
