создана мощная система сыска и тайной полиции. Особое место в ней занимали особые чиновники, называвшиеся «мэцукэ» — «цепляющие к глазам». Деятельность мэцукэ была направлена на выявление нарушений интересов сёгуна. Будучи независимыми от должностных лиц и совмещая функции полицейского и прокурорского надзора, мэцукэ осуществляли тайную и явную слежку за служилым самурайством центрального и местного аппарата и всеми даймё.
Мэцукэ сильно разнились по своим функциям и положению. Так назывались и высокопоставленные чиновники, которые контролировали деятельность губернаторов городов или провинций, и рядовые, никому неизвестные шпионы, совершенно неотличимые от серой массы горожан или крестьян. В мирное время в низовом звене мэцукэ различались хасири-мэцукэ — «бегающие мэцукэ», сёнин-мэцукэ — «карликовые мэцукэ», сэнтэ-гуми-но досин — «стражники отряда упреждения», о-нивабан — «садовники», тайоку-кэйко — «охрана внутренних покоев» и некоторые другие. Собственно тайные агенты, скрывавшие принадлежность к аппарату мэцукэ, назывались «оммицу» — «темная тайна».
Начальником над вновь созданным ведомством, или о-мэцукэ, был назначен знаменитый мастер кэн-дзюцу школы Ягю Синкагэ-рю и личный учитель фехтования сёгуна Ягю Дзюбэй Мицуёси, в семье которого передавалась и особая традиция нин-дзюцу, восходящая к Катори Синто-рю. Полагают, Ягю Дзюбэй был прекрасно знаком с работой мэцукэ на всех уровнях, вплоть до низового тайного агента. В его биографии есть один любопытный эпизод, который отмечают все историки нин-дзюцу. Однажды Дзюбэй неожиданно исчез из столицы и не появлялся целых 12 лет. Что он делал в этот период своей жизни, одному богу известно, но предполагают, что все это время он проработал рядовым ниндзя сёгуна. Причем для прикрытия накануне его исчезновения Токугава даже учинил скандал, обвинив Дзюбэя в пьянстве и официально уволив его с поста о-мэцукэ. Интересно, что по возвращении через 12 лет, Ягю Дзюбэй был немедленно восстановлен в прежней должности.
Первыми мэцукэ на службе сёгуната были ниндзя из отрядов Кога-гуми и Ига-гуми. Именно из них набирались оммицу, а также охрана сёгуна. Хотя новая работа сильно отличалась от прежнего ремесла лазутчика, многие шпионские навыки пригодились новоявленным полицейским. Характерно, что переквалифицировавшиеся шпионы продолжали сохранять многие традиции ниндзя. Например, мэцукэ, следуя своему неписанному кодексу, скрывали свое имя, не рассказывали о задании, месте назначения, нанимателе и т. д.
Сёгунат располагал колоссальным аппаратом мэцукэ, который позволял ему контролировать абсолютно все слои населения. Любой человек мог быть шпионом бакуфу. Существует легенда, что даже величайший японский поэт, сочинитель хайку Басё Мацуо был шпионом сёгуната. Хотя большинство историков со скепсисом относятся к этой версии, можно привести и некоторые факты в ее подтверждение. Известно, например, что Басё был уроженцем г. Уэно провинции Ига и свободно перемещался по всем провинциям, для чего требовалось особое разрешение мэцукэ.
В первые годы после окончания войн большой проблемой для правительства было наличие огромного количества бесхозных самураев-ронинов, сюзерены которых были казнены или лишились своих владений. Однако аппарат мэцукэ и эту сложную ситуацию сумел использовать себе на пользу. В это время появилась особая буддийская секта Фукэ-сю, связанная с Дзэн-буддизмом. Комусо, последователи Фукэ-сю, являлись членами закрытой общины и выделялись своим необычным обликом: нестандартным монашеским одеянием, плетеной из тростника и полностью закрывающей голову и лицо шляпой-тэнгай и длинной бамбуковой флейтой сякухати. Членами секты могли быть только самураи, простолюдинов в секту не допускали. Особым уложением секта Фукэ-сю была объявлена подподающей под юрисдикцию только самого сёгунского правительства. Ее членам предоставлялась неограниченная свобода передвижения, они освобождались от повинности платить пошлину на таможенных заставах и имели возможность проникать в любые места развлечений. Такая организация позволяла бакуфу легче контролировать большие группы ронинов. Кроме того, комусо использовались как шпионы и осведомители.
Ниндзя в охране сёгуна
Воинам из Ига-гуми кроме работы тайных агентов была доверена и охрана самого сёгуна. Существовало несколько групп ниндзя из Ига-гуми: акиясики-бан — «сторожа нежилых усадеб», о- хироясики-бан — «сторожа главных усадеб», сёфусин-гата — «служащие мелкого ремонта усадьбы», ямадзато-кэйби — «охрана горных деревень» и т. д.
О-хироясики Ига-моно охраняли вход во внутренние покои сёгуна. Интересно, что пост охраны в прихожей даже получил название «Ига-цумэдокоро» — «Пост службы Ига». Кроме того, Ига-моно следили за порядком во дворце. Особая группа этих охранников называлась «тэмбан» — «сопровождающие стражи». В обязанности тэмбан входило эскортирование членов государственного совета, гонцов и служанок при их выходе за пределы дворца. Тэмбан в числе 30 человек являли собой высший слой телохранителей сёгуна. Им разрешалось входить во дворец в сандалиях на кожаных подошвах с мечом в руках. За свою службу они получали по 100 мешков риса каждый — в 10 раз больше, чем обычный самурай. Охрана же прихожей, которая называлась «Ига-сю цумэдокоро-яку» — «Воины из Ига на посту», получала несколько меньше — по 30 мешков риса, но имела свои привилегии: ей разрешалось носить в замке гербовую куртку хаори и хакаму. У Ига-сю цумэдокоро-яку хранились ключи от запасного выхода. При входе они принимали мечи посетителей и сопровождали пожилых чиновников.
Акиясики-бан Ига-моно осуществляли надсмотр за приездом даймё и хатамото в столицу в целях заложничества и их отъездом в свои владения. Обычно они действовали тройками. Командир тройки получал за свою службу жалованье трех самураев.
Сёфусин-гата Ига-моно подчинялись столичному префекту и надзирали за ремонтом дворцовых сооружений, чтобы враги не могли раздобыть точные планы потайных комнат и выходов. Их начальник получал жалованье четырех воинов.
Ямадзато Ига-моно охраняли загородные резиденции сёгуна и получали оплату в размере 30 мешков риса каждый.
О-нивабан несли ночное дежурство в замке сёгуна, патрулировали цитадель, а также, по особому распоряжению сёгуна, выполняли функции оммицу. О-нивабан разделялись на 2 категории: рёбан-каку и сёдзюнин-каку. Охранники первой категории имели право на аудиенцию у сёгуна и получали жалование в размере 100 мешков риса, охраняли комнаты замка. В случае постоянного проживания в замке они получали жалование 20 воинов. Рёбан-каку было всего 6 человек.
Сёдзюнин-каку правом аудиенции не располагали и получали меньше, их было 8 человек.
При исполнении обязанностей оммицу, о-нивабан с бамбуковой метелкой в левой руке падали ниц у дороги, по которой несли паланкин с сёгуном, тем самым выражая свое почтение и одновременно приглядывая за окружающей толпой и заставляяее тоже выказывать признаки уважения.
При отдаче о-нивабан приказа отправиться на задание в качестве оммицу, им либо вручали на дорожные расходы столовое серебро, либо выдавали через казначейство необходимую сумму денег. Кроме того они получали поручение к губернатору места назначения об уплате всех расходов. Если оммицу не хватало денег, он был вправе явиться к местному губернатору и на основании поручения потребовать от него уплаты всех своих расходов. Выполнив задание, оммицу отчитывался о результатах своего путешествия лично сёгуну или его секретарю. Существует легенда, что эти доклады проходили во время прогулок сёгуна по внутреннему двору замка, и что иногда сёгун лично отводил нужного ему о-нивабан в заросли бамбука, чтобы дать тайное поручение. Иногда оммицу действовали и по поручению государственного совета.
Для пресечения разглашения государственных тайн оммицу были разделены на несколько групп, которые проживали в разных местах: в укреплении клана Набэсима, где находилась одна из усадеб сёгуна, в усадьбе за воротами Тигра неподалеку от Эдо, внутри замка у моста «Пестрого фазана» и т. д. Им запрещалось иметь всякие контакты с посторонними людьми. Всего было 17 семей о-нивабан, которые служили бакуфу до самого падения сёгуната в 1867 г.
Стража внутренних покоев охраняла все входы и выходы из замка и пресекала все возможные контакты его жителей с внешними недругами сёгуна, препятствуя возникновению заговора в самом
