– А у меня “чего”. Точнее, подарок для тебя. Тематический. – Он бесцеремонно уселся на край моей кровати.
– Доран… – простонал я. – Мне худо и без твоих шуточек!
– Сейчас станет лучше. Давай свой наручный вычислитель.
– За каким чертом?
– Я для тебя программку написал. Инструмент для принятия решений. Давай, давай, не криви лицо!
Мне проще было сунуть ему боевой наручный вычислитель, чем продолжать пререкаться. Доран настроил его на прием и слил со своего планшета какую-то небольшую программу.
– Владей, – улыбнулся он, возвращая мне вычислитель. – Там все проще некуда.
Я безразлично закинул машинку на прикроватный столик и глянул на друга. До игрушек ли мне было сейчас? Через два часа я должен был предстать перед комиссией по распределению.
– Да не вешай ты нос! – подмигнул Доран. – Как-нибудь все решится.
– Как-нибудь не надо, – устало отмахнулся я. – Хотелось бы принять правильное решение. Чтобы хорошо было всем.
– Так не бывает, – однокашник встал и пожал плечами. – Одной задницей в два кресла не сядешь. Однако главный секрет в другом.
– В чем же?
– В том, что одно решение ничуть не лучше другого.
– Я уже от тебя это слышал. Бредовая философия.
– Может, и так. Ладно, дружище, мне пора собираться. Надеюсь, еще свидимся перед отлетом. А если нет… Мультисетевой адрес ты знаешь.
Он коротко махнул рукой и шагнул за порог комнаты. Мне стало еще более грустно, чем было. А что делать? Жизнь – злая тетка. О завтраке не хотелось и думать, да и кто станет наказывать за нарушение распорядка в день отлета? Посидев на кровати немного, я скосил взгляд в сторону столика. На нем лежал мой наручный боевой вычислитель, совмещавший в себе несколько важных для выживания приборов. Но основой машинки был обычный компьютер на базе не очень мощной квантовой колбы.
Несмотря на крайне нервное состояние, меня все же взяло любопытство по поводу внедренной туда программы. Взяв машинку, я отыскал вращающуюся иконку, которая появилась среди других, – это был значок-монограмма, сочетавшая в себе слова “да”, “нет” и знак вопроса. Я выбрал ее и запустил программу.
В моментально раскрывшемся окне появилось приглашение: “Задай вслух вопрос, на который можно дать положительный или отрицательный ответ”. Я удивленно приподнял бровь и прошептал:
– Вот шельмец Доран!
У меня не было ни малейших сомнений в том, что он написал простейшую игрушку на основе генератора случайных чисел, выдающую “да” и “нет” с примерно одинаковой вероятностью.
“Фраза прозвучала без вопросительной интонации”, – появилась надпись на мониторе.
Это меня поразило, поскольку говорило о том, что программка оказалась куда сложнее, чем я ожидал, – в нее еще и анализатор интонации встроен. Похоже, дружище Доран провел за написанием этой штуки не одну бессонную ночь. Все же он чертовски хорошо ко мне относился. Мне стало стыдно за то, что я с ним даже толком не попрощался.
– Шельмец Доран? – произнес я с вопросительной интонацией.
Монитор приборчика тут же вспыхнул разноцветьем огней, на нем закружились вихри, его рассекло линиями, сетками, треугольниками, затем все приобрело объем, разлетелось десятками тетраэдров и додекаэдров. Я усмехнулся столь детскому подходу, но через пару секунд на экране появился ответ. Причем в такой форме, что у меня чуть волосы на голове дыбом не встали.
“Еще какой шельмец!” – гласила надпись.
– Ничего себе… – прошептал я.
В чем тут фокус, я понятия не имел, но мне это было простительно, поскольку программирование не являлось моим хобби, как у Дорана. Одно было ясно точно – на одном лишь генераторе случайных чисел, то есть на случайном переборе вариантов “да” или “нет”, программа работать никак не могла. И хотя по большому счету это ничего не меняло, однако любопытство по поводу новой игрушки охватило меня больше прежнего. Конечно, какие бы продвинутые ни использовал Доран, но это была чистая математика, которой ни один здравомыслящий человек свою судьбу не доверит. Хотя… Идиотов полно. Некоторые, я слышал, принимают решение в зависимости от того, какой стороной достанут купюру из кармана. Но я точно был не из их числа, меня сызмальства приучали, что решения надо принимать взвешенно и обдуманно, а потом нести за них всю ответственность. А тут эта программа…
На самом деле соблазн использовать ее для выбора места службы был очень велик. Именно в этом случае какое бы решение я ни принял, кто-то пострадал бы наверняка. Если поеду на форпост с Дораном, пострадают родители, поскольку никем, кроме штабного генерала в прославленной дедом системе Альго, они меня видеть не хотели. Если же полечу в Альго, то пострадаю сам. Ведь в академию я поступал не для того, чтобы после выпуска лизать задницы штабному начальству, а чтобы в качестве истребителя-аса стоять на страже территориальных интересов Республики. Мне хотелось летать, я умел летать, это правда, но расстраивать родителей тоже не было никакого желания. Фактически впервые я заподозрил искру истины в словах Дорана о том, что иногда лучше принять любое решение, чем трепать себе нервы, не сделав выбора вообще. А для принятия случайных решений его программа подходила вполне.
– Мне лететь в Альдо или на форпост? – спросил я.
“На вопрос нельзя ответить утвердительно или отрицательно, – зажглась на экране надпись. – Сформулируйте его иначе”.
– Мне лететь в систему Альдо? – поправился я.
