Смерть не имеет лица

– Кажется, по-японски, – предположила она.

– Возьми этот проклятый диск. Если это японский, Фини может прогнать текст через переводную систему. Проклятое старое барахло. Нет, я все-таки выброшу его в окно, к чертовой матери! В ближайшие же дни – все в окно…

Диск оказался записанным на мандаринском диалекте китайского. Но Фини справился с ним и, когда все собра­лись, вывел изображение на стенной экран.

Ева стала пояснять:

– Предварительное заключение Миры и компьютер­ный анализ позволяют очертить круг наиболее вероятных целей. Все они являются развлекательными комплексами – и при этом достопримечательностями. В каждом из них во второй половине дня должны состояться представ­ления.

– Это хорошая подсказка, – сказала Энн, читая спи­сок. – Я немедленно направлю туда свои поисковые бри­гады.

– Сколько времени вам потребуется? – спросила ее Ева.

– Дорога каждая минута, – Энн выхватила из кармана коммуникатор.

– Только не в униформе и не на служебных полицей­ских машинах, – быстро предупредила Ева. – Террористы могут держать здания под наблюдением, и нельзя исклю­чать, что они решат изменить время взрыва.

Энн кивнула и начала раздавать указания в коммуника­тор.

– А что у тебя, Фини? – спросила Ева.

– Мы пробрались через защиту компьютера Наладчи­ка, но старый ублюдок закодировал информацию. Я пыта­юсь использовать свой дешифратор. К сожалению, Налад­чик использовал хорошую систему, и нам потребуется боль­ше времени, чем мы ожидали, чтобы вскрыть ее.

– Остается надеяться, что там найдется что-нибудь стоящее.

Фини пожал плечами:

– Я и не отчаиваюсь. Макнаб отследил пару имен из компьютера Наладчика. Оба человека в пределах досягае­мости, и сейчас он пытается о них что-нибудь узнать.

– Бригады выехали на места, – сообщила Энн. – Я то­же выезжаю. Сообщу вам, как только что-то выясню.

И уже подходя к двери, она окликнула Еву:

– Даллас! Насчет того адреса, который ты мне дала раньше. Там чисто.

– Спасибо, Энн.

Мэллой улыбнулась:

– Всегда к твоим услугам.

Прощаясь, Фини предупредил:

– Пока не найдем что-то для дальнейшего продвиже­ния, я буду на кодовой связи. – Похрустывая пакетом с орешками в сахаре, он добавил: – Сколько же этого дерь­ма загнали в угол за время войны во Вьетнаме… Но ны­нешнее дерьмо покрупнее – и посовершеннее.

– Не спорю. Но мы-то тоже крупнее и совершеннее.

Вопреки своему мрачному настроению Фини улыбнулся:

– Дьявольски верно.

Ева и Пибоди остались вдвоем. Ева потерла глаза: тех трех часов, которые она урвала для сна, было явно недо­статочно.

– Пибоди, следи за компьютером. Когда пойдут сооб­щения от бригад Мэллой, записывай. Я иду на доклад к Уитни, затем поеду на места.

– Вы могли бы и меня использовать на местах, Даллас.

Ева вспомнила, как им обеим чудом удалось остаться в живых при предыдущем взрыве, и покачала головой:

– Ты нужна мне здесь.

Прошел час. К этому времени были проверены четыре здания, но в остававшиеся до полудня два часа предстояло осмотреть еще около десяти. Пибоди охватывало отчаяние оттого, что поиск шел так медленно. Она бродила по ком­нате, беспрерывно пила кофе и попыталась поставить себя на место политического террориста, как это делала Ева. Лейтенант умела влезть в шкуру преступника, и Пибоди завидовала этой способности, хотя ей не раз казалось, что такое свойство не доставляло удовольствия своему облада­телю.

Пибоди старалась прикинуть, какое здание в Нью-Йор­ке выбрала бы она сама, но ей катастрофически не хватало знаний. Она избегала посещать достопримечательности, решив, что приехала в Нью-Йорк для того, чтобы стать классным копом, а не тусоваться в местах паломничества туристов, и это даже было предметом ее гордости. Во вся­ком случае, до приезда Зака она не бывала внутри Эмпайр-стэйт билдинг или «Метрополитен».

Внезапно Пибоди воспряла духом: ей в голову пришла мысль позвонить Заку. Он изучил весь путеводитель по го­роду, и наверняка у него, как у жаждущего впечатлений ту­риста из Аризоны, сложилось мнение, куда можно было бы в Нью-Йорке пойти на дневной спектакль в обычный день недели. Она отвернулась от окна и направилась к те­лефону, но тут в комнату вошел Макнаб.

– Привет! Тебя тоже бросили на диспетчерскую работу?

– Я занята, Макнаб.

– Да, вижу.

Он подошел к кофеварке и с сожалением констатиро­вал:

– Пусто, кофе кончился.

– Вот и пойди выпей где-нибудь в другом месте. Здесь тебе не кафе.

Присутствие Макнаба ее всегда раздражало, и, уж во всяком случае, она не хотела при нем звонить брату.

– А мне здесь нравится, – заявил Макнаб, ставя крест на ее надеждах.

Отчасти из любопытства, отчасти для того, чтобы по­злить Пибоди, он склонился над монитором.

– Забавляешься электронными играми? Ну, и скольких ты уничтожила?

– Уматывай отсюда! Я работаю на этом компьютере!

– Почему ты такая раздражительная? С Чарли поссо­рилась?

– Моя личная жизнь тебя не касается! – Пибоди всег­да старалась соблюдать дистанцию в отношениях с Макнабом, но ей постоянно что-то мешало. Она с деловым ви­дом прошлась по комнате, локтем слегка оттолкнув Мак­наба. – И вообще, что тебе здесь нужно?

– Так получилось, что я стал участником этой чрезвы­чайной команды и… – Чтобы еще больше разозлить Пи­боди, он уселся на стол. – И кроме того, я выше тебя по званию, моя дорогая.

– Это только из-за несовершенства системы. – Пибоди подошла к нему вплотную и ткнула его в грудь пальцем. – И не смей называть меня «моя дорогая»! Мое имя – Пибо­ди, сержант Пибоди. И я не хочу, чтобы какой-то полоум­ный, узкозадый электронщик дышал мне в затылок, когда я нахожусь при выполнении задания!

Макнаб посмотрел на ее палец, который уже дважды ткнулся в его грудь. Когда он вновь поднял голову, Пибоди с удивлением увидела, что его обычно веселые ясные глаза превратились в острые льдинки.

– Тебе следует быть осторожной, – сказал он, и метал­лические нотки в его голосе тоже показались ей неожидан­ными.

Однако Пибоди не собиралась отступать. Она почти с ликованием еще раз ткнула его пальцем в грудь:

– Осторожной относительно чего?

– Относительно физического нападения на старшего по званию офицера. Я пока терплю это насилие, но до поры до времени – до тех пор, пока я не вынужден буду предпринять ответные меры.

– Мое насилие?! Ты приходишь, принюхиваешься тут… Ты достал меня своими убогими комментариями и дурац­кими намеками! Ты вмешиваешься в расследование моих дел…

– Твоих дел? Да у тебя появилась мания величия!

– Дела, которые ведет Даллас, это и мои дела. И нам не нужно, чтобы ты совал в них свой нос. Нам не нужно, чтобы ты шлялся сюда со своими глупыми шуточками. И мне не нужно,