– Мы ничего не делали! – с вызовом сказал мальчик. У него не хватало переднего зуба и легкое пришепетывание несколько подпортило общее впечатление.
– Я вижу. Хотите подзаработать? Мальчик скосил глаза на младшего, потом на Сета, затем осторожно взглянул на Кэма.
– Почему бы и нет?
– У тебя имя есть?
– Конечно. Я – Дэнни. А это мой младший брат Билл. Мне на прошлой неделе исполнилось одиннадцать, а ему – только девять.
– Через полгода будет десять, – заявил Билл и ткнул брата локтем под ребра.
– Он еще ходит в начальную школу, – насмешливо добавил Дэнни, переглянувшись с Сетом. – Малыш!
– Я не малыш!
Поскольку Билл уже поднял кулак, Кэм перехватил его руку, легко сжал бицепс.
– Довольно крепкий.
– Я очень сильный, – сообщил ему Билл с ангельской улыбкой.
– Проверим. Видите эту кучу хлама? Старая дранка, толь, мусор… А вон там мусорный бак. Хлам отправляется в мусорный бак – и вы получаете пять баксов.
– Каждый? – хитро прищурился Дэнни.
– Не смеши меня, парень! Но вы получите два доллара премии, если мне не придется постоянно выходить сюда и разнимать драки. – Кэм указал пальцем на Сета. – Он – главный.
Как только Кэм оставил их одних, Дэнни повернулся к Сету. Оба прищурились и молча смерили друг друга взглядами.
– Я видел, как ты вмазал Роберту. Сет слегка перенес центр тяжести и встал поудобнее. Он был готов к драке и с двумя противниками.
– Ну и что?
– Здорово было, – только и сказал Дэнни и начал подбирать доски.
Билл радостно улыбнулся Сету.
– Роберт просто жирная задница. Дэнни сказал, что, когда ты ему вмазал, из него кровь хлестала и хлестала.
Сет чувствовал, что улыбается в ответ.
– Как из резаной свиньи.
– Здорово! – восхищенно воскликнул Билл. – На эти деньги мы сможем купить мороженое у Кроуфорда.
– Конечно, сможем. – Сет начал собирать мусор, и Билл бодро последовал его примеру.
Анна чувствовала, что день предстоит не из лучших. Утро началось с того, что она порвала колготки – к счастью, до того, как вышла из дома. У нее кончились хлеб и йогурт, а если уж честно, кончилось почти все, потому что она слишком много времени проводила с Кэмом или в мыслях о нем и забывала зайти в магазин.
Отправляя письмо дедушке с бабушкой, Анна сломала ноготь о почтовый ящик, а когда в половине девятого вошла в свой кабинет, телефон уже разрывался и какая-то истеричка на другом конце провода хотела знать, почему до сих пор не получила свою страховую медицинскую карточку.
Анна успокоила женщину, уверила, что лично займется этим делом. Затем телефонистка соединила ее с каким-то старым занудой, заявившим, что его соседи жестоко обращаются со своими отпрысками: позволяют им каждый вечер смотреть телевизор.
– Телевидение, – втолковывал Анне старик, – орудие коммунистов. Только секс и убийства, секс и убийства! А в мультипликации содержатся сигналы, действующие на подсознание. Я все об этом знаю.
– Мистер Бигби, я непременно займусь этим, – пообещала Анна и открыла верхний ящик стола, где хранила аспирин.
– Не забудьте. Я уже обращался в полицию, но полицейские не желают ничего делать. Эти дети обречены. Их необходимо срочно перепрограммировать.
– Спасибо, что привлекли к этому наше внимание.
– Я только выполняю свой долг американца.
– Еще бы! – пробормотала Анна, но после того, как повесила трубку.
В два часа дня ей предстояло выступать в суде по семейным делам, и она включила компьютер, чтобы просмотреть свои отчеты и заметки. Когда на экране вспыхнуло сообщение о том, что программа не работает, Анна даже не завизжала, хотя была главным свидетелем по делу. Она просто откинулась на спинку стула, закрыла глаза и смирилась с превратностями судьбы.
Дело Хиггинсов появилось на ее столе около года назад. Трое детей: восьми, шести и четырех лет. Все подвергались физическому и эмоциональному насилию. Их двадцатипятилетняя мать являла собой типичный пример забитой жены. За последние годы она бессчетное число раз уходила от мужа, но всегда возвращалась.
Полгода назад Анна с трудом убедила ее переселиться с детьми в приют. Через тридцать шесть часов женщина передумала. Анна жалела ее, но благополучие детей – прежде всего.
Невозможно было забыть их худые личики, синяки, страх и… самое ужасное – тупое смирение в детских глазах.
Последнее время дети жили в приемной семье у супружеской пары, которой хватило сил и великодушия для того, чтобы взять всех троих. И глядя сейчас на приемных родителей, сидящих по обе стороны от трех несчастных мальчиков, Анна поклялась, что сделает все от нее зависящее, чтобы эта компания не разлучалась.
– В январе прошлого года, когда это дело было поручено мне, я рекомендовала мистеру и миссис Хиггинс консультации у психолога, – заявила Анна с места свидетеля. – Как семейную, так и индивидуальные. На мой совет не отреагировали. В мае миссис Хиггинс была госпитализирована с вывихнутой челюстью и другими повреждениями, а в сентябре Майклу Хиггинсу, старшему мальчику, сломали руку. К моим советам и тогда не прислушались. В ноябре того же года миссис Хиггинс и два ее старших сына попали в больницу с различными травмами. Мне сообщили об этом, и я помогла миссис Хиггинс и ее детям устроиться в женский приют. Но она не провела там и двух дней.
– Вы официально вели эту семью больше года? – Адвокат встал перед Анной, хотя по собственному опыту знал, что она не нуждается в наводящих вопросах.
– Да, больше года.
И, видит Бог, остро переживала свою неудачу!
– Как обстоит дело на данном этапе?
– Шестого февраля этого года полицейский наряд выехал к Хиггинсам по звонку соседки и обнаружил мистера Хиггинса в состоянии сильного алкогольного опьянения. Во врачебном заключении отмечено истерическое состояние миссис Хиггинс, а также рваные раны лица. У Куртиса, самого младшего, была сломана рука. Мистера Хиггинса арестовали. Меня известили и об этом случае.
– Вы видели миссис Хиггинс и ее детей в тот день? – спросил адвокат.
– Да. Я приехала в больницу и разговаривала с миссис Хиггинс. Она заявила, что Куртис упал с лестницы. Но мне была известна предыстория, а также характер его травм, я ей не поверила. Врач приемного отделения разделял мое мнение. Детей забрали в приемную семью, где они и оставались до сего дня.
Анна продолжала отвечать на вопросы о семье и детях. Ей даже удалось вызвать улыбку у среднего мальчика, когда она рассказывала о том, что его приняли в детскую футбольную команду.
Затем последовал неприятный и нудный перекрестный допрос.
– Знаете ли вы, что мистер Хиггинс добровольно присоединился к программе по реабилитации алкоголиков?
Анна быстро взглянула на общественного адвоката Хиггинсов, затем посмотрела прямо в глаза отца мальчиков.
– Я знаю, что за прошлый год мистер Хиггинс не менее трех раз заявлял, что присоединился к реабилитационной программе. – Анна увидела, как лицо Хиггинса потемнело от ярости. «Пусть ненавидит
