– Прекрати! – Анна не успела засмеяться, потому что его ладонь уже обхватила ее грудь. – Не сейчас…
– Отчего же? Самый подходящий момент. Мы здесь, сейчас, голые. А ты такая мягкая и теплая.
Кэм уткнулся носом в ее шею.
– Не начинай!
– Слишком поздно. Я уже пошел на первый круг.
И действительно, когда он зашевелился, Анна поняла, что гонг давно пробил. Кэм оказался в ней одним легким движением – таким плавным, таким естественным, таким чудесным, что она только вздохнула.
– Никаких стонов! – прошептал он ей в ухо, тихо посмеиваясь. – Ты разбудишь моих братьев.
Анна фыркнула, захваченная врасплох собственным возбуждением, толкнула его и, перекатившись, оседлала. Кэм выглядел таким сонным, ленивым, самодовольным… Слегка задыхаясь, она уперлась руками в матрац по обе стороны от его головы, наклонилась и втянула в рот его нижнюю губу.
– Хорошо, крутой парень, посмотрим, кто застонет первым!
И выгнулась над ним…
Потом они решили, что в этой гонке не было ни победителей, ни побежденных.
Анна заставила Кэма вылезти в окно, хотя он уверял, что это смешно. Но так она чувствовала себя менее порочной. Когда, приняв душ и надев простые слаксы и фланелевую рубашку, она спустилась по лестнице, Сет все еще спал на ковре под охраной Глупыша.
Увидев Анну, щенок поднялся и, жалобно скуля, последовал за ней в кухню. «Или пустой желудок, или полный мочевой пузырь», – решила она, открывая заднюю дверь. Глупыш доказал верность последнего предположения, пулей рванув на улицу и обильно полив расцветающую азалию.
Птицы пели громко, радостно. Роса сверкала на траве, которую уже надо было косить. Над заливом еще клубился легкий туман, но солнце быстро расправлялось с ним, и спокойная вода поблескивала бриллиантовыми искрами. После ночного дождя воздух был свежим, и листья казались более зелеными, более сочными, чем накануне.
Анна решила побаловать себя – прогуляться с кружкой дымящегося кофе к причалу. Но когда она уже сделала первый шаг к осуществлению своей маленькой мечты, в кухню вошел Кэм.
Он не побрился, и Анна решила, что легкая щетина на лице прекрасно вписывается в ее представление о располагающем к лени воскресном утре в деревне.
Она достала из шкафчика вторую кружку.
– Доброе утро, Кэмерон.
– Доброе утро, Анна, – решив подыграть ей, Кэм подошел и целомудренно поцеловал ее в щеку. – Как ты спала?
– Очень хорошо, а ты?
– Как бревно. – Он намотал на палец прядь ее волос. – Тебя не беспокоила тишина?
– Тишина?
– Ты же городская девушка, а здесь вокруг такое безмолвие…
– О, нет. Мне понравилось. Честно говоря, я никогда не спала лучше.
Они улыбались друг другу, когда, потирая глаза и натыкаясь на двери, в кухню ввалился Сет.
– У нас есть чего пожевать?
– Филип вчера обещал вафли, – не сводя глаз с Анны, ответил Кэм. – Пойди и разбуди его.
– Вафли? Здорово!
Сет умчался, топая босыми ногами по деревянному полу.
– Филип тебя не поймет, – заметила Анна.
– Сам виноват, нечего было болтать о вафлях.
– Я тоже могла бы испечь вафли…
– Ты приготовила обед, а мы здесь все делаем по очереди. Чтобы избежать хаоса. И кровопролития. – Над их головами раздался грохот, и Кэм усмехнулся: – Давай нальем себе кофе и сбежим с линии огня!
– Я подумала о том же.
Повинуясь внезапному порыву, Кэм схватил удочку.
– Держи, – порывшись в холодильнике, он обнаружил кусок сыра «Бри», принадлежавшего Филипу.
– Я думала, что на завтрак – вафли…
– Сыр не для нас. Это наживка.
– Французский сыр для наживки?!
– Годится все, что есть под рукой! Рыба склюет что угодно. – Кэм вручил Анне кружку. – Пойдем, посмотрим, что получится.
– Но я не умею ловить рыбу…
– Ничего сложного. Насаживаешь на крючок червяка или, как сейчас, кусок какого-нибудь ужасно дорогого сыра, забрасываешь удочку – и ждешь, что будет дальше.
– Тогда почему мужчины отправляются на рыбалку со всем этим дорогим снаряжением и в таких забавных шляпах?
– О, это настоящий церемониал, но нам сейчас подобные игры ни к чему. Если мы с тобой не вытянем пару кошек к тому времени, как Филип поставит на стол вафли, значит, я потерял сноровку.
– Кошек?! – Анна замерла в ужасе. – Не верю, что вы используете кошек как наживку!
Кэм удивленно заморгал, увидел, что она совершенно серьезна, и покатился со смеху.
– Конечно, используем! Ловим их за хвост, обдираем шкуру и бросаем в воду. – Кэм сжалился над Анной только потому, что она смертельно побледнела, но смеяться не перестал. – Сомы-кошки, милая. Мы обязательно поймаем несколько штук до завтрака.
– Очень забавно! – Анна шмыгнула носом. – Сомы-кошки – просто уроды. Я видела картинки.
– Ты хочешь сказать, что никогда не ела сомов-кошек?
– А почему я должна была их есть? – Слегка раздраженная, Анна села на край причала, свесила ноги и обхватила кружку обеими руками.
– Если пожарить их свежими, и пожарить правильно, то ничего нет вкуснее. Добавить пару кукурузных оладий, пару початков сладкой кукурузы, и пир обеспечен.
Кэм сел на причал рядом с Анной и начал насаживать сыр на крючок. Анна окинула его долгим взглядом: щетина на щеках и подбородке, взлохмаченные волосы, босые ноги.
– Жареные кошачьи сомы и кукурузные оладьи? И это я слышу от отчаянного Кэмерона Куина! Парня, который гоняет по морям и дорогам Европы, заодно покоряя женские сердца! Не думаю, что твоя римская пассия узнала бы тебя.
Кэм скорчил гримасу и закинул крючок в воду.
– Надеюсь, мы не собираемся возвращаться к этому вопросу?
– Не собираемся, – Анна засмеялась и чмокнула его в щеку. – Я сама с трудом узнаю тебя. Но, кажется, мне нравится.
Кэм вручил ей удочку.
– Мисс Спинелли, вы сегодня тоже не очень похожи на серьезного и преданного своей работе представителя социальной службы.
– По воскресеньям я отдыхаю. А что мне делать, если я поймаю рыбу?
– Вытаскивать ее.
– Как?
– Побеспокоимся об этом, когда клюнет. – Кэм вытащил крабовую ловушку, привязанную к ближайшему столбу, и усмехнулся, увидев двух раздраженных крабов. – По крайней мере, с голода мы сегодня вечером не умрем.
Щелканье клешней заставило Анну повыше поднять ноги над водой, но ей все равно нравилось сидеть на причале, прихлебывая кофе, и наблюдать, как расцветает утро. Когда мимо проплыла утка с шестью пушистыми малышами, она отреагировала так, как любая городская девушка на ее месте, – во всяком случае, по мнению Кэма.
– Ой, смотри! Смотри, утята! Какие прелестные!
– Каждый год за излучиной у леса утки вьют гнездо. – Кэм заглянул в мечтательные глаза Анны и не смог удержаться: – Отличная охота зимой!
