– Идем, если тебе так спокойней.
Денис засунул пистолет за пояс и первым двинулся к выходу. Девушка старалась не отставать – одной без оружия было страшно.
В коридоре сухо шуршала толстая тараканья масса – сантиметра два, не меньше. Даже Фели передернулась.
– Ни фига себе… – тихо сказала она. – День, тут явно что-то не чисто. Столько тараканов сами собой в одном месте появиться просто не могут. Со всего Питера они тут собрались, что ли?
– Дрянь! – Деня брезгливо потряс ногой. – Это Лысый, сволочуга, гонит их сюда.
– Как? – недоуменно глянула Фели.
– Где-то мы проглядели что-то… Может остался какой-то портал. Ух, гады… Давай искать! Может забыли заклеить какое-то зеркало…
– Ну нет… Мы все сложили в сейф. До последнего осколочка, я сама собирала. Все блестящее заперли, ты же сам кран свернул! Что-то другое…
– Интересно, с какой стороны они ползут? – оглядел коридор Деня.
– Разве так разберешь? Их тут столько…
– Нет, подожди… – Он подошел к двери кабинета и замер, распахнув дверь.
Фели сразу поняла – случилось что-то еще. Что-то страшнее всего прежнего.
Ей снова, в который уж раз за эти длинные сутки, показалось, что она спит. Спит, и видит все это во сне. В бредовом, лишенном всяческой логике сне. Внутри него были свои сны, еще более странные, чем эта жуткая тараканья масса и не было из него никакого выхода. Если проснешься, то окажешься снова во сне, только на каком-то другом уровне. И так можно было просыпаться до бесконечности, меняя один кошмар на другой.
Накатил такой острый приступ безысходности, что девушка зажмурилась. Но если это все сон, то когда же она уснула? А может вся жизнь это только сон? Или с какого-то времени в детстве.. Нет, это явно бред… Да и все происходящее сейчас, тоже конечно не сон. Просто весь предыдущий жизненный опыт летел к чертям собачьим, все привычные законы перестали иметь хоть какой-то смысл и нельзя было сказать, что может быть в реальности, а чего не может. Но если так, то чем же реальность отличается от сна?
Зажмуренных глаз оказалось мало – Фели крепко стиснула кулаки.
– Что там, Деня? – пересохшими губами спросила она.
Ей хотелось услышать ответ и было страшно его услышать. Она уже чувствовала совершенно отчетливо, что он нарушит еще какой-то известный, с детства привычный закон. Привычный, привычный, привычный… Привычности не хватало катастрофически.
«Мама мыла раму». – почему-то подумала девушка. – «Яблоко падает сверху вниз».
Легче не стало.
Теперь накатил не страх – ужас. Тот самый ужас, какой бывает в детстве от страшилок, рассказанных шепотом в темной комнате. От Черной Руки, удушившей всю семью, от чьей-то мамы, готовящей пирожки из родных сыновей. От ходячих мертвецов…
Фели открыла глаза и шагнула к Денису, распахнутая дверь кабинета выглядела в стене жутковатым провалом. Вампир вошел внутрь и щелкнул выключателем. В коридор вырвалось мигание мертвенного света и через секунду люминисцентные лампы уже горели ровно и совершенно бесстрастно.
По полу разлилась огромная водяная лужа.
– Кажется трубу прорвало… – вздохнул Деня.
– Нашел о чем думать! – фыркнула девушка.
Лужа напоминала гладь глубокого омута – дна не видать. Лампы дневного света отражались в ней совершенно отчетливо, затмевая прозрачность. По берегам, словно сухой плавник, валялись дохлые тараканы. Такое ощущение бывает от грязного залива в ненастный день. Только тут не было окружающего пространства, одни лишь глухие стены. Фели на какой-то миг показалось, что весь мир состоит из плотного грунта, до самых своих бескрайних краев, а эта комнатка, коридор и тир за спиной всего лишь микроскопический пузырек в необозримом земляном монолите.
В самой луже тараканов не было. Ровная, как зеркало, гладь.
– Зеркало! – почти выкрикнула Фели.
– Черт побери… – прошептал Деня.
Он прошлепал к дальней стене и осмотрел трубу.
– Трещина. – зло сказал он. – Как по заказу…
Рука повернула вентиль крана.
– Быстро за тряпкой! И ведро прихвати!
Упрашивать девушку не было необходимости, в слепом отупении ужаса она рванулась в коридор и побежала к кладовке. Ноги путались и скользили, под подошвами чавкал шевелящийся ковер насекомых.
В кладовке вода залила пол на высоту плинтуса. Мусор и плавучая мелочь казались вплавленными в плиту хрусталя. Ряби почти не было, вода выглядела совершенно мертвой. Отражения света из коридора плавали на поверхности неясными пятнами, пытаясь сложиться в отчетливый образ. Отражения отражений поблескивали в широко распахнутых от страха глазах.
Но не эта игра света и тьмы приковала взгляд – на водной глади действительно начало проявляться
