– А у меня остались ключи от твоей квартиры! – девушка достала из кармана связку ключей.
– Очень кстати. – улыбнулся Дворжек. – А то я свои потерял.
Они прошли целый квартал, прежде чем Деня не выдержал.
– Нет, подождите. – остановился он. – Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит?
4.
Квартира Сергея дышала холодком необжитости, но когда из кухни запахло едой и свежесваренным кофе, уют потихоньку вернулся.
Фели вымылась, расчесалась и чувствовала себя замечательно. Она лежала на диване, переворачивалсь с боку на бок, как кошка, и довольно щурилась в потолок.
– Это дом. – тихо сказала она. – Деня, я дома.
– Очень за тебя рад. – невесело вздохнул вампир. – Сейчас ты наешься, поспишь и забудешь обо всей этой кутерьме. Станешь обычной, среднестатистической девушкой. Потом женой, мамой…
– Деня… – оборвала его Фели.
– А что? Это классно.
– Ну не куксись. Пожалуйста. Я тебя очень люблю, честное слово! Как брата. У меня никогда его не было, но всегда хотелось, чтоб был. На тебя можно положиться… Знаешь как я это ценю?
– Ну…
– Ты никогда ничего не требовал в обмен на помощь. – добавила девушка.
Она встала и поцеловала вампира в щеку. Тот сощурился и вздохнул совершенно по-человечески.
– Ты самая лучшая. – серьезно сказал он. – О такой сестренке можно только мечтать. Если тебя кто достанет, ты мне только свистни, я его…
– Я знаю. – улыбнулась Фели и села рядом с ним на циновки.
Дворжек занес поднос с едой в комнату:
– День, ты не думай, что мы будем уплетать вкусненькое без тебя.
Он что-то достал из кармана, зажав в кулаке.
– Я тебе кое-какое лакомство прикупил.
– Чего? – вампир потянул носом, не веря собственным ощущениям.
– Лакомство, говорю. Специальная вампирская шоколадка.
Дворжек с улыбкой положил на стол упаковку гематогена. У Дениса был такой вид, будто он сейчас проглотит ее вместе с бумагой, но вампир спокойно взял гематоген, развернул, откусил четверть и с блаженным видом глотнул.
– Хороший у тебя друг, Фели. – скромно сказал он. – Спасибо большое.
– Это тебе спасибо. – серьезно кивнул Дворжек. – Только очень хороший друг мог помочь ей выпутаться из всего этого.
Фели задумалась.
– Я не понимаю… Неужели Институт вообще создали не люди?
– Мне в это тоже было трудно поверить. – признался Дворжек. – Но знаешь, что меня первым натолкнуло на мысль? «Хлоповая» пентаграмма. Понимаешь, даже очень закрытая, суперзасекреченная государственная контора не могла бы изобрести телепортацию и все эти лептонные насадки, резаки и замки. Точнее на государственном уровне изобрести такие штуки можно, но тогда бы они обязательно использовались как минимум в военных целях, а еще скорее для рытья тонелей и прочих инженерных работ. Да и в космос летать – одно удовольствие. Сделал щит с пентаграммой, отправил на Марс, а потом «хлоп» и там. Хоть людей, хоть технику. В любых количествах, моментально. Сказка а не транспорт. Изобрести такое и не использовать – уму не постижимо. А во-вторых, все эти штуки очень просто устроены. Люди бы дано их изобрели, если бы это было возможно. Но научное человеческое мышление не способно оценить ЭН- пространство как нечто реальное. Кирлиан-эффект, это максимум. Дальше никак. Это навело меня на мысль, что всю эту технику придумали «тонкие» и держат под своим жесточайшим контролем. Потом я начал копать подробнее, а дальше вы уже знаете.
Деня задумчиво пожал плечами:
– Но зачем им вообще понадобилось создавать Институт, привлекать людей? Сказки все эти придумывать про то, что Институт когда-то был государственной организацией.
– В этом весь смысл. – охотно пояснил Дворжек. – Они не могут просто так вселяться в людей – излучение здорового мозга для них смертельно. В зверей пожалуйста, но это не всегда удобно, разве что в обезьян. Поэтому каждого, в кого они собираются вселиться, готовят довольно долгое время. Грубо говоря, сводят с ума.
– Вселялись бы в наркоманов. – удивилась Фели.
Она положила рыбу на кусочек хлеба и откусила от этого сэндвича.
– А они и вселяются. Доводят до гробовой доски и нового ищут или создают. Кроме того наркоманов жрут звери, безмозглые лептонные твари. Все-таки разумные бесплотные подыскивают здоровых людей, с развитым мозгом, чаще всего склонным к творчеству. Музыкантов, поэтов, художников. Это самая что ни на есть группа риска. Они и с ума сходят легче всего. Но зато от них и эффект больше. Какой-нибудь ученый гений для них просто лакомый пирожок.
Дворжек отломил кусочек рыбы и отправил его в рот.
