Они прислушались – на лестнице было тихо. Стараясь не шуметь, пошли вниз.
Подъезд выходил прямо на линию, редкие в этот час машины светили фарами в сумерках белой ночи. Напротив два фонаря подсвечивали пятнами желтого света пластиковую вывеску над магазином:
'Окна Аквариумы Зеркала'.
С проспекта донесся вой милицейской сирены. Инна вздрогнула, но Сергей сжал ее ладонь в своей:
– Они едут в другую сторону. Ты мне веришь? Ты обещала мне ничего не бояться.
– Да. – прошептала Инна. – У меня в голове все перемешалось. Твои слова, стихи эти странные, да и вообще… День сегодня просто удивительный, волшебный какой-то. И в то же время тревожный. Ветер, солнце безумное, которое будто крадется за горизонтом… город этот, будто блокада еще не кончилась, трамваи… бронзовый пятачок… И как ты догадался, что я хотела вина?
– Мне и самому захотелось. – отшутился он.
– Так не бывает. – Инна пошла по бордюру у самой дороги. – Иногда мне кажется, что ты просто читаешь мои мысли. И мне неловко от этого. Потому что я тебя совсем не понимаю…
– Нет, читать я их не могу. – Сергей догнал ее и пошел рядом.
Она раскинула руки, стараясь не наступать на стыки бордюрных камней. Получалось плохо – некоторые шаги приходилось делать либо совсем короткими, едва не теряя равновесие, либо неудобно длинными. Сергей подумал и добавил, словно решившись:
– Просто у меня жизнь такая была… Поневоле научился чувствовать то, мимо чего другие проходят не глядя.
– А как ты понял, что ограждение грохнется?
– Сказать честно или с кудрями?
– Лучше честно.
– Тогда скажу, что не знаю. Просто у меня иногда бывает предчувствие, хорошее или плохое. Я привык ему доверять и еще ни разу не ошибся. Будто кто-то нашептывает мне на ухо. Если бы ты знала, сколько раз мне это спасало жизнь!
– Ага, значит жизнь у тебя была полна опасностей и приключений? – с улыбкой обернулась к нему Инна.
– Что-то вроде того. Скучно не было.
– Забавно… Дай-ка я попробую угадать. Ты был ментом.
Сергей улыбнулся и покачал головой.
– А, поняла! Пожарником! Это у тебя профессиональное чутье, знать, когда что-нибудь с крыши грохнется.
– Холодно. – рассмеялся он.
– Не хочешь, не говори. Куда мы теперь?.. Я не хочу домой. Мне не хочется. Чтобы эта ночь кончалась.
– Заметано! – Он взял ее за кончики пальцев. – Ты не боишься ходить ночью на кладбище?
– Не знаю. Ни разу не пробовала… Знаешь, я хотела тебя спросить, раз уж мы все равно гуляем. Ты не мог бы отвести меня в тот парк, где мы встретились? Мне кажется, это где-то рядом.
Она оглянулась, чувствуя непонятное волнение.
Сергей остановился:
– Знаешь… Сегодня это могло бы получиться, но это не так просто, как может показаться. Но, чтобы было понятнее, я расскажу тебе небольшую историю. Она довольно длинная, но тебе понравится. Я уже говорил, в моей жизни случались необычные вещи, которые я до сих пор не могу объяснить. Но они давали опыт, приоткрывали завесу над неведомым. Это началось очень давно, я был тогда совсем маленьким. Представляешь, первым моим воспоминанием оказался праздничный торт, на котором мама сгущенкой вывела цифру пять. Это как раз и был мой день рождения. А на следующий день маме позвонили и очень скоро к дому подъехал военный «УАЗик», нас повезли на военный аэродром, мы сели в транспортный самолет, долго летели над морем и сели в городе, где жил мой отец.
… Танечка Грибова позвала меня с улицы и я вышел на балкон. Жарища была, как всегда в апреле, когда ветер дует с пустыни – открываешь балконную дверь, а из нее пышет, будто из духовки.
– Привет! – она махнула мне рукой.
Как и у всех детей в «русском доме» – типовой пятиэтажке в четыре подъезда, кожа у нее была цвета военного шоколада, который отец приносил со службы. Этот шоколад я любил – не лакомство, не для девчонок. Настоящий военный паек, грубым куском, а не плиткой, завернутый в толстую мятую фольгу. На Танечке из одежды были лишь трусики, панама и сандалеты, как и у всех ребят – в такую жару просто невозможно было надеть еще что-то.
– Привет! – Я облокотился о раскаленную полоску перил, но тут же одернул локти. – А где Лешка и Ксюша?
– Их доктор застукал с Фазилькой и Ахматом, прописал гору митаминок и посадил под домашний арест. Ты выйдешь?
– Да.
Первый этаж – не высоко. Я надел шорты, чтоб с карманами, сандалеты, кепку, всю в полумесяцах, перемахнул через перила и спрыгнул в сухую траву.
– Погнали на водокачку? – спросил я Танечку.
