– Скорее ужин готовят. – сглотнув слюну предположил Ратибор.
– Ну да… – радостно подхватил Микулка. – Нам бы тоже в самую пору откушать. Цельный день не емши проехали.
– Но с маслом для светильников у них точно не все ладно. Или настолько скупы? – пожал плечами Сершхан.
Они медленным шагом пустили коней по тропке и спешились у колодца. Сруб был сырой, а возле него разлилась покрытая зеленью лужа. Тишина стояла как в склепе, только гудело комарье, выбираясь на вечернюю охоту.
– Странная весь… – нахмурился Волк. – Как нежилая. Слушай, Витим, может нам с Ратибором схорониться в сторонке на всякий случай.
– Верная мысль. Незачем свое число выдавать. А кони ваши за закладных сойдут. Только быстро давайте.
Словно в ответ на его слова скрипнула дверь одного из домишек, но Волка и Ратибора возле коней уже не было. Микулка глазам своим не поверил, оба как в воздухе растворились – моргнул, а когда глаза открыл, их будто ветром сдуло, только шевельнулась листва на дереве и качнулись верхушки травы.
Из дома вышел крепкий мужик, сощурился от неяркого света и уставился на путников. На лице его медленно проявлялась улыбка. Нехорошая какая-то.
– Эй, Липуша, погляди, к нам гости пожаловали! В кои-то веки!
Из-за двери высунулось бледное женское лицо, руки мигом оправили растрепанные волосы и губы тут же расплылись приветливую улыбку.
– Заходите, гости дорогие! Не часто нас путники жалуют, не очень проезжие тут леса.
– Это почему? – удивился Витим. – Вроде самый короткий путь до Чернигова.
– Да, говаривают, завелся злой разбойник на дороге, никого не пущает, всех побивает, а добро себе берет. – пояснил мужик.
На шум раскрывались двери соседних и дальних домов, двое мужиков с рогатинами вышли из леса, ненавязчиво перекрыв тропу к дороге.
– Исполать вам, путники. – чуть ли не в пояс поклонились они. – Оставайтесь на ночлег, а то через лес ночью ездить не след. Мало ли что, не ровен час…
– Мы бы с радостью! – усмехнулся воевода, качнув могучими плечами рукоять меча. – Да ехать нам нужно. Мы стали токма коней напоить.
– Да что вы! Разве так можно! – разобиделась хозяйка ближайшего дома. – Мы тут ото всех далече, новостей не ведаем. Пожалейте нас, останьтесь. Ни в чем вам отказу не будет. Да к тому же такие статные витязи! Чай из Киеву? Рассказали бы что там, да как, а то слухи всякие ходят, а правды чуть.
– Ну… – замялся Витим, наблюдая как из некоторых домов вышли на удивление ладные девки. – Ни в чем, говорите, отказу не будет?
– Да разве таким откажешь? – верно поняла его хозяйка. – Век себе потом не простишь.
Она рассмеялась как-то сухо, словно через силу, но в глазах действительно светилось желание, вот только не известно чего. У Микулки от такого смеха аж мороз по коже продрал.
– Ну, коль так просите… – сдался наконец Витим. – Останемся. Так, други?
– Отчего ж не остаться, – паренек заметил как Сершхан кивнул ему, спрятавшись за широкой воеводиной спиной. – С хорошими-то людьми…
– Да к тому ж мы не емши с утра. – Сершхан притворно вздохнул. – И не пили ничего, аж дурно. Дорого за еду и ночлег возьмете?
– Да что вы! Кто ж с путников мзду берет? Вы гости, вам и пироги на стол.
Витим спрятал руку за спину и сделал несколько непонятных знаков, но Сершхан, видать, все понял не хуже слов, что-то достал из седельной сумки и скорым шагом нагнал сотоварищей у самого порога.
– О конях мы позаботимся. – уже в доме успокоил их хозяин. – И напоим, и овса зададим. Добрые у вас лошадки. А чего закладных только две?
– Одна в бою загинула. – не моргнув ответил Витим. – Дралась как медведь, десяток печенегов копытами перебила, а тут с неба Змей…
– И что? – заинтересованно поднял брови мужик.
– Перекусила ему глотку и издохла. Видать кровь у Змея дурная была.
– А эти, ну, те что остались?
Микулка с изумлением понял, что мужик то ли верит каждому слову, то ли ему без разницы. В глазах ни тени усмешки.
– Эти, видать покрепче. – подхватил Сершхан. – Разорвали Змея как волк овцу и ничего, живы. Токма навозу с них больше обычного за день вывалилось.
Так они перекидывались бестолковыми словами, а за окошком все быстрее сгущалались вечерние сумерки.
– Отчего вы свет не зажгете? – не выдержал наконец Микулка. – Так ведь за ужином и в рот промазать можно.
– Свет? А, ну да. Липуша! Запали лампу гостям.
Хозяйка вытянула из-за печки покрытый годичной пылью светильник, загрохотала посудой, отыскивая
