небольшой площадке перед зданием с фасадом, украшенным портиком и колоннадой. Ступени, ведущие в храм, были сделаны из мрамора цвета морской волны, и тот же о был у высоких стройных колонн. Стилизованные изображения волн украшали стены портика, где гладко выбритые жрецы принимали подношения от посетителей храма.
Внутри также все было сделано таким образом, чтобы напоминать о море и даже свет, проходя сквозь витражные окна, врезанные в высокую просмоленную крышу, принимал сине-зеленый оттенок.
На другом конце зала была установлена статуя божества, восседавшего на троне в форме раковины. Молк пояснил Гейлу, что изваяния богов отчасти похожи на Столб Духов, принятых у шессинов.
Статуя была вырезана из неизвестного юноше материала и красиво раскрашена в синие и зеленые тона. Фигуру божества обвивали водоросли. Гейл, которому никогда прежде не доводилось видеть изображения бога в виде человека, старался разглядеть его как можно лучше. Аква показался ему внушительным мужчиной в самом расцвете лет, с густой лопатообразной бородой. В одной руке у него была рыбацкая острога, а другая лежала на корабельном штурвале.
Изящное внутреннее убранство храма произвело на юношу большое впечатление, однако присутствия духов он здесь не ощущал. По словам Молка, боги обитали в какой-то прекрасной далекой земле, и к делам простых смертных проявляли лишь мимолетный интерес. Гейл никак не мог поверить тому, что скульптор сумел изваять столь прекрасный образ без всякой помощи свыше.
Тем временем Молк о чем-то перемолвился с жрецами и что-то им передал. Затем мореход просыпал благовония на жаровню, курившуюся перед статуей Аква, и, подав юноше знак следовать за ним, вышел из храма. Уже спускаясь по ступеням, Гейл не сумел удержаться и поделился с Молком своими сомнениями относительно присутствия бога в этом святилище.
— Боюсь, что подобные сомнения питаешь не ты один, — отозвался моряк. — Зачастую поклонение богам превращается в пустую формальность, и к тому же жрецы порой проявляют совершенно недостойную алчность. Однако, люди все равно почитают своих божеств, и ты оскорбишь их, если станешь вслух высказывать подобные мысли.
— Я бы никогда такого не сделал! — воскликнул Гейл.
Молк со смехом похлопал его по плечу. Они прошли еще несколько улиц и оказались у святилища бога огня. Здесь все было в красных тонах, а внутри храма находился негасимый огонь, и когда горожане желали разжечь пламя в своем очаге, то приходили именно в это святилище. И все же бог огня пользовался у них меньшим почетом, нежели Аква. Об этом Гейлу сообщил все тот же всезнающий Молк.
— Но это только в портовых городах, — пояснил он. — А вот если тебе когда-нибудь доведется побывать на Дымящихся Островах, то ты увидишь, что там богу огня люди приносят богатые подношения. В тех краях постоянно курятся вулканы, порой извергающие потоки огненной лавы, и люди принимают это за выражение гнева огненного бога.
— Неужели так принято повсюду? — изумился Гейл. — Люди взывают к милости лишь тех божеств, от которых непосредственно зависит их благоденствие?
Путники остановились у открытой лавчонки, торговавшей вином и снедью.
— Это не совсем так, — пояснил мореход, — хотя в твоих словах есть доля истины. Люди почитают всех богов, но самые богатые дары приносят тем, от кого ждут наибольшего вреда или, напротив, пользы. В пустынях нет никого превыше божеств солнца и ветра, а в местах, где люди заняты возделыванием земли, они поклоняются владыкам дождя.
Молк расплатился с торговцем, и тот вручил обоим мужчинам по вертелу с кусками жареного мяса.
— Но существуют ли боги в действительности? — полюбопытствовал Гейл.
Откусив кусок мяса, капитан вслед за этим осушил полкружки кислого вина.
— Мой мальчик, этот вопрос необычайно сложен, и даже мудрецы не знают на него ответа. По моему мнению, боги реальны настолько, насколько люди в них верят, и появляются они именно в тех обличьях, которые привычнее всего их почитателям. Тебе понятен мой ответ?
— Да, — Гейл кивнул. — У духов, которым поклоняются шессины, также нет определенной формы, и лишь Говорящие с Духами могут выбрать для них некий облик. Вероятно, здесь происходит нечто подобное, только вместо Говорящих с Духами выступают все те люди, которые верят в этого бога.
— Не забудь лишь о том, что не стоит спорить на тему богов с учеными мужами, — посоветовал Молк. — Вполне возможно, что они не найдутся, как ответить на все твои вопросы. Это не придется им по душе, а если они обратятся к властям, это может довести тебя до беды…
До темноты Молк с Гейлом успели посетить еще несколько храмов, и хотя все они вызывали у молодого шессина неизменный интерес, они все же показались ему довольно однообразными.
Все святилища представляли собой внушительные сооружения; в каждом имелось величественное изваяние божества, и с его образом были связаны все украшения храма. Особенно запомнились юноше святилища богов войны и тех, что управляли явлениями природы. Храм, посвященный богине любви и плодородия, что показалось юноше весьма удивительным, однако верующие вели себя здесь столь же достойно и торжественно, как и в прочих храмах.
Когда они, наконец, завершили свой обход святынь, Молк проговорил:
— Кроме того, существуют божества, которым люди поклоняются невзирая даже на то, что те не обладают большой силой и не приносят своим почитателям особого зла или добра.
В это время они подошли к небольшому святилищу с фасадом, украшенным гирляндами цветов из керамики и из стекла. Украшения выглядели совсем как настоящие, и юноша даже рискнул потрогать их, чтобы в этом убедиться. В воздухе витал сладковатый аромат, и живые цветы были свалены грудами вокруг изваяния улыбавшейся богини, восседавшей на престоле, также похожем на чашу гигантского цветка.
— Это Флора, повелительница цветов и весны, — пояснил Молк. — Жаль, что все прочие божества не столь же добры и благосклонны к людям.
— Неужто существуют и злые боги? — изумился юноша. Покинув храм Флоры, путники наконец направились обратно в гавань.
— Боюсь, что да, — негромко откликнулся мореход. — Их культы находятся под запретом во всех цивилизованных державах. О них не принято даже говорить вслух, однако в глубине материка многие поклоняются им, исполняя мрачные кровавые обряды. Жрецы этих богов — настоящие некроманты… если верить их собственным словам. К сожалению, извести под корень эту заразу невозможно, но если тебе, Гейл, кто-нибудь предложит посетить такое святилище, смири свое любопытство и не ходи туда. Ну да ладно, на сегодня с нас до вольно религии. Давай лучше поищем место, где можно на славу перекусить и отдохнуть.
Глава седьмая
Прошло два дня, и корабль вновь двинулся на юг. Поначалу от непривычной пищи и вина Гейл мучился болями в желудке, ведь он привык к совсем иной снеди.
Матросы донимали его насмешками, но лишь до того дня, пока один не вздумал вызвать юношу на кулачный поединок. Шессины издавна преуспевали в этой борьбе, и Гейл без всякого труда разделался с соперниками — с каждым по очереди. С этого дня больше никто не осмеливался подтрунивать над ним.
Путешествие подходило к концу. Через две недели корабль должен был бросить якорь в Касине, столице королевства Невва. Эта страна занимала низинную центральную часть южного побережья и славилась красивой природой и развитым земледелием.
Корабль Молка, покачиваясь на волнах, шел вдоль берега, и с каждым днем они видели все больше зелени. Порой, когда судно вставало на якорь в небольших деревенских гаванях, то из джунглей, подходивших почти к самому побережью, доносилось грозное рычание хищников. Гейл был бы рад отправиться в чащу, чтобы своими глазами полюбоваться на местных обитателей, но он сдерживал свое любопытство. Впереди у него еще было много времени и возможностей, чтобы раскрыть все тайны этого нового мира.
Моряков по пятам преследовала буря, но они все же успели обогнать ее и, обойдя мыс Разбитых Кораблей, вошли в широкое русло реки Шонги. Завидев на берегу маяк Первен, считавшийся самым высоким строением во всем мире, Гейл не мог сдержать изумления. Невозможно было поверить, что руки человека могли сотворить нечто подобное.
Стены маяка были сложены из белого камня, винтовые лестницы вели к площадке, на которой днем и ночью горел огонь. То и дело вверх и вниз сновали рабы с вязанками дров, дабы маяк своим светом мог
