– Я знаю это.
Роган отметил в ее тоне то же подспудное чувство гордости, смешанное с раздражением, с какими лишь недавно Мегги говорила о ней.
– У вас в доме есть еще ее работы?
– Совсем немного. Она приносит их нам по настроению… Если у вас больше нет вопросов ко мне, мистер Суини, я пойду займусь обедом.
Оставшись в одиночестве, Роган продолжал наслаждаться превосходным чаем и размышлять о сестрах. Занятная парочка, решил он. Брианна – повыше, постройней и, в общем, привлекательней, чем Мегги. Волосы у нее розово-золотистые, а не такие огненные, и выглядят куда мягче. А глаза – огромные, бледно- зеленые, почти прозрачные. Вся какая-то чересчур спокойная, даже отчужденная, как и ее манеры. Черты лица изящней, мягче, и пахнет от нее цветами, а не дымом и потом.
Короче говоря, она больше подходит под тот тип женщин, который ему по вкусу.
И все же мысли его то и дело возвращались к Мегги – с ее нервным напряженным телом, угрюмым взглядом и невыносимым характером… Ох, уж эти художники – их обостренное себялюбие, их неуравновешенность и незащищенность, – им всем нужна опека, нужна твердая рука, которая бы направляла.
Он снова посмотрел в угол комнаты, где стояла розовая ваза – всплески и брызги стекла от основания до горловины… И утвердился в мысли, что был бы совсем не прочь служить твердой рукой для Мегги Конкеннан.
– ..Итак, он здесь?
Мегги возникла прямо из дождя на теплой опрятной кухне.
Брианна продолжала невозмутимо чистить картофель. Она ждала появления сестры.
– Кто он? О ком ты?
– Суини. – Подойдя к разделочному столу, Мегги схватила очищенную морковку, откусила от нее. – Такой высокий, с темными волосами, ничего из себя и богатый, как Ротшильд. Его нельзя не заметить. Хотел снять комнату.
– Он в гостиной. Можешь налить себе чая и присоединиться к нему.
– Я не хочу с ним беседовать. – Мегги налегла всем телом на стол, скрестив ноги. – Чего я хочу, Бри, любовь моя, так это узнать твое мнение о нем.
– Очень вежливый, хорошо говорит.
– Прямо как священник в церкви!
– Он гость в моем доме, и я…
– Богатый гость!
– И я не хочу сплетничать за его спиной, – спокойно закончила сестра.
– Святая Брианна! – Мегги отгрызла еще кусок от морковки, потрясла огрызком в воздухе. – А что, если я скажу тебе, что он собирается опекать меня и следить за моей карьерой?
– Опекать? – недоуменно переспросила Брианна. Движения ее на мгновение замедлились, но тут же возобновились в прежнем ритме. Очистки продолжали равномерно падать на газету, которую она положила на стол. – В каком смысле?
– Ну, сначала, видимо, в финансовом. Будет выставлять мои работы в своих галереях и уговаривать состоятельных клиентов купить их подороже. – Она помахала остатками овоща в своей руке перед тем, как доесть его. – Все, о чем может думать этот человек, – деньги. Как сделать, чтобы их было больше.
– Галереи, ты говоришь? – задумчиво повторила Брианна. – Он их владелец? У него их много?
– Да. В Дублине и в Корке. Но интересы у него везде – в Париже, в Лондоне, в Нью-Йорке. Наверное, и в Риме. В мире искусства все знают Рогана Суини.
Прозвучало ли это с долей иронии, Брианна не поняла. Мир искусства был так же далек от нее, как Луна. Но она ощутила теплый прилив гордости, что ее сестра так или иначе принадлежит этому миру.
– Его заинтересовали твои работы? – спросила она.
– Сунул в них свой аристократический нос! – фыркнула Мегги. – А до этого звонил по телефону, посылал письма. Вел себя как будущий хозяин. Только разве не наложил лапу на все, что я делала. А сегодня возник у меня на пороге и начал объяснять, как я в нем нуждаюсь. Смешно!
– А ты в нем не нуждаешься?
– Я ни в ком не нуждаюсь!
– Конечно. – Брианна отнесла очищенный картофель в мойку. – Только не ты, Маргарет Мэри.
– Ненавижу этот твой тон, снисходительно-высокомерный! Прямо как у нашей матери. – Она отошла от стола к холодильнику. – По-моему, мы живем довольно прилично, – заговорила она снова, после того, как достала оттуда банку пива. – По счетам платим вовремя, на столе каждый день еда, над головой – крыша. – Она уставилась в напрягшуюся спину сестры и добавила нетерпеливым тоном:
– Так, как было раньше, когда отец только-только продал ферму, больше никогда не будет, Бри.
– Думаешь, я этого не понимаю? – В голосе Брианны появился резкий оттенок. – Считаешь, мне всего мало? Что я не удовлетворена жизнью?
Невыносимая печаль внезапно и непроизвольно прозвучала в последних словах. Брианна повернулась к окну, неподвижным взглядом уставилась в то, что видела за ним: бесконечный дождь, бескрайние поля…
