от глаз необычное зрелище, тяжкий грохот и рев взбитой пены шарахнули в уши.
В высоченном фонтане показалась огромная шипастая морда Кит-Рыбы, каждый шлепок мощного хвоста раскидывал воду на десятки шагов, дно то открывалось, то пряталось, словно играло в озорную игру. Чудище уткнулось в берег пластинчатым подбородком, тело нетерпеливо вздрагивало, похрустывая костяными пластинами, мясистые усы змеями струились в бурлящей воде. Река обтекала панцирный бок как огромный скалистый остров, бурлила, шумела пытаясь пробить запруженное русло. Губы морского зверя с влажным чмоком разверзлись и на умытый волнами берег вывалился, будто бочонок с обоза, мокрый Микулка с мешком в руке и огромным мечом за плечами. Кит-Рыба взревел, встрепенулся, и река поглотила дугой извернувшееся тело, на прощанье стыдливо мелькнув обнажившимся дном. Плакучие ивы потянули вслед за ним погруженные в воду ветви, словно навеки прощались с доселе не виданным чудом.
В еще вертевшихся бурунах показалась Певунья, изящная ручка махнула, будто кувшинка качнулась на глади воды.
– Вот ваш Микула, – ручейком засмеялась она. – Живой, невредимый, тока грязный маленько. Зато доставлен в срок. Али не так? Мне же пора в глубины морские, солнце – не моя звезда! Да и вода тут грязная, словно в болоте. Не забудь позвать, сладкоголосый витязь, когда будешь петь свои песни! Али еще для чего сгожусь. Не забывай про меня.
– Не забуду! – что есть сил выкрикнул Волк, натянув тяжелые цепи.
Морянка разогналась, выпрыгнула из воды всем телом, показав великолепное сияние чешуи и почти без брызг погрузилась в реку, зеленоватой тенью уйдя в глубину. Днепр успокоился, вернулся в прежнее русло, только струи дождя беспрерывно секли прозрачными хлыстами, но в своем безграничном величии он не замечал этой малости.
Микулка повалился на спину и без сил распластался на перемешанном с мокрой глиной песке, руки блаженно раскинулись, по лицу били крупные капли, смывая ночную усталость и липкие слюни чудовища. Он полежал немного, сощурившись от потоков воды, медленно поднялся и подхватив мешок подошел к торчащим в небо столбам.
– Исполать, други! – паренек не скрывал накатившейся радости. – До чего же я рад снова увидеть ваши противные морды! Только как вас угораздило голышом, да в чистое поле?
– Я те щас объясню… – с напускным гневом щикнул Ратибор. – Тока цепи сыми…
Друзья облегченно расхохотались, вериги вторили им глухим ржавым звоном.
Микулка выхватил меч, острие хищно вонзилось меж звеньев, но толстое, покрытое ржой железо не поддалось, грозя сломать великолепный клинок.
– Ээээ! Погоди! – остановил его Сршхан. – Эдак дело не сделаешь. Секи сами столбы, силенок хватит, коль не все на жену извел.
Молодой витязь примерился, рука крепче ухватила увесистую рукоять и столб дрогнул от могучих ударов, раскидав сухие щепы на два десятка шагов.
– Не зашиби тока! – втянул голову в плечи стрелок. – Эдаким чином скоро спасать будет некого!
Он едва увернулся от пролетевшего обломка, величиной с полруки, ругнулся запутанно и длинно, но все же получил в лоб отлетевшей щепой.
– Ты чо, нарочно метишься? – обиженно буркнул Ратибор.
Сершхан получал не меньше, но едва вздрагивал от особенно крупных обломков, а Волк весь трясся от каждого удара – его столб надрывно трещал, легко поддаваясь секущему булату.
Микулка колотил не переставая, спеша быстрее высвободить обмотанные вокруг дерева концы цепей, первым поддался столб Волка, а вскоре и Ратибор с Сершханом без сил повалились в размокшую грязь. Цепи тянули, вжимали в землю, не позволяя даже стоять, не то что двигаться.
– Освободились… – стоя на четвереньках пробурчал Ратибор. – Одно другого не легче. И что теперь?
– По любому надо сматываться. – пытаясь подняться с колен, молвил Сершхан. – До полдня нас тут быть не должно, а коль по чести, так за долго до полдня. А то останется довольствоваться одной радостью, что Змей цепями подавится, когда нас слопает.
– Он подавится… Жди! – сплюнул стрелок в жирное месиво под ногами.
– Микула, ты не мог захватить какой-нибудь молот, чтоб цепь расшибить? – устало вздохнул Волк. – Ну где теперь коваля сыщешь? Эх…
– У меня в избе только молота не хватало! Оленей что ли глушить? Как скажешь порой… Да не кисните! Будет вам и молот, и коваль… Насколько я понял, в город нам соваться не след?
– Верно. Понималка у тебя добре работает.
Ратибор шмыгнул носом и громогласно чихнул, аж грязь разлетелась рыжими брызгами.
– Тока если чего удумал, – закончил он. – Делай бодрее, а то я под дождем на ветру какую-то заразу уже подхватил. Больше всего на свете ненавижу холод, чтоб его… Если знаешь как идти, то двигаться надо вниз по реке. Хоть одна весь с кузницей должна ведь попасться!
– Никуда я один не пойду! – выдохнул Микулка, собираясь с силами.
Он закинул мешок за спину и руки, налитые дремавшей могучей силой, ухватили концы цепей. Плечи прогнулись под страшной тяжестью, но теперь друзья смогли встать, удивленно глядя как их соратник по щиколотку ушел в залитую водой землю.
– Чего рты раскрыли? – хрипло подогнал их молодой витязь. – Вперед! И чем быстрей, тем краше для всех.
– Очень радостно… – хмуро фыркнул стрелок, шатаясь на первых неверных шагах. – Как собак на привязи тащит. Кто бы мне такое сказал, я б ему в лицо плюнул не задумываясь.
– Тебя… могу… не тащить… – сквозь зубы выдавил из себя Микулка.
