«Да, по времени все совпадает», – подумала Ева. Кусочек головоломки с первым убийством встал точно на свое место.
– Иногда он вообще не возвращался вечерами домой, а если ночевал, то в спальне Тада. Потом Арт уехал. Он сказал, что очень сожалеет, но должен закончить кое-какие дела и только тогда сможет снова быть мне мужем. Никакие уговоры не смогли поколебать его решения, и, пусть простит меня всевышний, в тот момент я была настолько измучена и опустошена, что мне было все равно. «Пусть поступает, как хочет», – решила я.
Женщина плотно сжала губы и сморгнула слезу.
– Я не знаю, ни где он находится, ни что он натворил, но я хочу, чтобы мой муж вернулся ко мне. Если бы мне было известно что-нибудь, что помогло бы мне вернуть мужа, я бы рассказала вам.
На этом беседа закончилась. Ева обошла соседей, поговорила с ними, и в итоге в ее мозгу сложилась странная картина: по словам всех, кто знал Клуни, это был верный друг, любящий муж и отец, а также добропорядочный гражданин. За последние сутки никто о нем ничего не слышал – по крайней мере, так все говорили.
– Вы им верите? – спросила Пибоди, когда они возвращались в город.
– Я верю его жене. Она слишком напугана и сбита с толку, чтобы лгать. Клуни знает, что его дом, друзья и родственники у нас под колпаком, он достаточно умен, чтобы не соваться ни к кому из своих знакомых. И все же, когда вернемся в управление, нужно будет на всякий случай еще раз просмотреть его досье. А вдруг мы что-то упустили?
Однако два часа упорной работы с информацией по Клуни не принесли никаких новых результатов. Ева прижала кончики пальцев к глазам, думая о том, что надо бы выпить еще кофе, а когда снова открыла глаза, увидела в дверном проеме доктора Миру.
– Ева, вы слишком много работаете!
– Да, откровенно говоря, у меня скоро пар из ушей пойдет. Простите, доктор, разве у нас с вами была назначена консультация?
– Нет, просто я подумала, что на этой стадии расследования вам может понадобиться мое профессиональное мнение относительно Клуни.
– Да, конечно. Спасибо, доктор. – Ева обвела взглядом свой кабинет. – Извините за беспорядок. В последние несколько дней я не пускала сюда уборщиков в связи с режимом секретности.
– Пусть вас это не беспокоит, – Мира пристроилась на уголке письменного стола. – Я не верю в то, что у Клуни могли измениться планы. Его внимание по-прежнему сфокусировано на вас, и, следовательно, он будет оставаться где-то неподалеку.
– Однако он обещал также, что не будет больше убивать полицейских, и все же, не колеблясь, воткнул нож в Вебстера.
– Это было скорее импульсивное, нежели обдуманное действие. Тем более, что он целился в вас, а потом, несомненно, оправдывал бы этот поступок необходимостью самозащиты. Вы ведь пришли за ним – вы и сотрудник отдела внутренних расследований. Я полагаю, Клуни все еще в городе, готовится к новым действиям и использует при этом все свои профессиональные навыки.
– Да, наверное. Я тоже скорее всего действовала бы именно так, если бы решила довести до конца какое-нибудь дело, а потом умереть. – Ева много думала об этом, в очередной раз пытаясь забраться в мозги Клуни. – Ведь он собрался умереть, не так ли, доктор?
– Думаю, что так. Клуни будет ждать до тех пор, пока не истечет срок, который он вам отвел. И если вы не управитесь за это время, не сможете доказать свою невиновность, он попытается вас убить. Впрочем, последним штрихом в его крестовом походе может стать попытка убить Рикера, но затем он непременно покончит с собой. После всего случившегося он не сможет смотреть в глаза жене, коллегам, своему священнику. Зато он будет чувствовать, что с чистой совестью может предстать перед своим сыном.
– Я не допущу, чтобы это случилось!
Поначалу Ева намеревалась отправиться прямиком домой, но по дороге позвонила в больницу, выяснила, что состояние Вебстера остается прежним, и этот лаконичный ответ ее не удовлетворил. Она все привыкла перепроверять сама.
Ева шагала по полутемному коридору, который вел к отделению реанимации. Ей был противен больничный запах, но еще более отвратительно незримое прикосновение больницы, которое она ощущала почти физически. Когда ее остановила дежурная сестра и спросила, является ли она родственницей раненого, Ева не колебалась ни секунды. Она солгала. А уже через несколько секунд стояла в крохотной стеклянной кабинке, в которой было еще теснее от каких-то сложных приборов, окружавших кровать, и смотрела в белое лицо Вебстера.
– До чего же ты любишь выпендриваться! – говорила она. – Или ты сделал это специально, чтобы меня разозлить? Ты же знаешь, как мне неприятно стоять здесь и видеть тебя полуживым! Черт бы тебя побрал, Вебстер!
Она умолкла и накрыла ладонью его руку. Рука была холодной, слишком холодной.
– Думаешь, мне некуда девать время, как только таскаться по больницам и навещать всяких охламонов? У меня работы по горло, а ты, вместо того, чтобы помочь мне, прикидываешься дохлым и лежишь тут на всем готовеньком! Встал бы лучше, чем в коме валяться!
Ева наклонилась и отчетливо проговорила прямо в мертвенно-бледное лицо:
– Ты слышишь меня, негодяй? Вставай! Поднимайся! В последние дни на меня и так свалилось слишком много мертвых копов, и я не позволю тебе стать еще одним! А если ты рассчитываешь, что я буду убиваться на твоей могиле и осыпать ее цветами, то ты, друг мой, ошибаешься. Я плюну на нее!
Ева сжала руку Вебстера, подождала ответа, но, разумеется, не получила его.
– Придурок! – пробормотала она, чувствуя, как дорог вдруг стал ей этот человек.
Ева повернулась, чтобы пойти к выходу, но тут же вздрогнула, словно ее прошило током, и остановилась как вкопанная. В дверях палаты стоял Рорк. Тысяча мыслей вихрем пронеслись в ее голове, и – ни одной внятной.
– Я так и подумал, что ты заедешь сюда.
– Я просто хотела… – Она не могла найти подходящие слова, не знала, куда девать руки, и наконец сунула их в карманы.
– …навестить друга, – закончил за нее фразу Рорк. Он подошел к жене, обнял ее за плечи и прикоснулся губами ко лбу. Его прикосновения были ободряющими и очень целомудренными. – Ты что же, думаешь, что я ничего не понимаю? Что я могу приревновать тебя?
– В общем-то нет, но… Просто ситуация и впрямь немного необычная, вот и все.
– Хочешь побыть с ним еще немного?
– Нет. Я уже сказала все, что хотела сказать. – Однако Ева все же оглянулась на раненого. – Когда он оклемается, я все-таки выбью ему все зубы…
– А я, пока ты будешь этим заниматься, подержу твое пальто, – Рорк обнял ее за талию. – Пойдемте домой, лейтенант, завтра у нас будет тяжелый день.
День действительно оказался тяжелым, да к тому же наступил слишком быстро. Сидя в контрольном пункте, Ева по экранам мониторов могла наблюдать за каждым уголком клуба. Она еще раньше жаловалась Рорку на то, что освещение чересчур тусклое, но он наотрез отказался сделать его поярче. Ева сетовала по поводу музыки – слишком громкая, – но Рорк и тут не пошел ей навстречу. Теперь она поняла, что упустила еще один немаловажный момент, по поводу которого могла бы с ним поспорить, – толпа.
Ева не ожидала, что в клуб набьется столько посетителей. Теперь они жались друг к другу, как сельди в бочке, а Ева тихо кипела. Уж Рорк-то наверняка знал о грядущем столпотворении!
– Мы пригнали сюда слишком мало копов, – говорила она Фини. – Не прошло еще и часа, как клуб открылся, а тут уже такая давка, будто бесплатную выпивку раздают, а каждому второму посетителю предлагают принять участие в групповом сексе!
– А может, так и есть? Твой муж умеет вести дела! Да ладно, не переживай, Даллас, все будет в порядке. Система безопасности справится с этим. Вон, гляди, сектор два, столик номер шесть! Явный наркоман. Видишь, сыплет порошок в бокал своей подружки! Судя по всему, решили побаловаться «экзотикой».
– Пусть с этой мелочовкой разбираются охранники Рорка. – Ева положила руку на плечо Фини, и они
