сознавая, что мы решаем какую-то важную стратегическую проблему. Она остановилась и опустила носилки с Максом в траву.
– Это не так просто понять, – вздохнула Алиса, тоже опуская носилки. – В мире существует только то, что снится Спящему Богу. В том числе и фактор, ухудшающий его сон. Фактически Богу снится, что какая-то хреновина превращает его сон в кошмар, поэтому эта хреновина существует. Причем совершенно не важно, какая именно это хреновина. Ее физическая суть не меняет сути происходящего.
– Стоп! – сказал я. – Существует древний текст, я слышал это от Дьякона, в котором говорится о ликвидации поражающего фактора. Какой-то шумер осушил болото вокруг гриба-проекции, и сон Бога сделался лучше на тысячу лет.
– Скорее всего это сказка. – Алиса помотала головой, раскидав по плечам рыжие волосы. – Или в те времена система проекций была иной. Грибов-проекций в сфере реальности было больше, намного больше, чем сейчас, и это делало саму реальность гораздо более стабильной. Соответственно, и стабильность проекций Бога была значительно выше. В одном месте такая проекция могла существовать несколько лет, а то и десятилетий, являясь частью общей системы. На самом деле, даже если это не сказка, твой шумер не мог улучшить сон самого Бога. Он мог только оказать воздействие на одну из точек системы проекций. Не устранить причину кошмара полностью, а только уменьшить ее воздействие.
– Погоди, – вмешалась в разговор Катька. – А сейчас количество точек в системе меньше, чем в древние времена?
Мы с Алисой удивленно на нее посмотрели.
– Да. Грибов, которые являются проекциями Бога, стало значительно меньше. Точнее, уже пару сотен лет гриб только один. То ли климат стал другим, то ли это следствие каких-то иных причин, – пожала плечами Алиса. – А что?
– Тогда получается, что воздействие на одну эту точку полностью решит проблему!
– Нет. Ты забываешь о множестве сфер. В них отображается все, что существует в реальности, но несколько в другой интерпретации. Поэтому, когда я говорю об одной проекции, надо эту единицу умножать как минимум на два, по числу самых плотных сфер. Если гриб существует в реальности, то он существует и в сфере взаимодействия. Кроме того, нельзя забывать о том, что, чем меньше проекций Бога, тем меньше стабильность мира. Поэтому воздействовать на них сложно – грибы локализуются в какой-то точке пространства очень ненадолго. По большому счету, на воздействие сейчас отпущены не десятилетия, не годы, а всего несколько часов или в крайнем случае дней.
– Но если в эти часы убрать поражающий фактор, о котором вы говорили, можно полностью исправить ситуацию, – сказала Катька.
– Почему ты так думаешь? – спросил я.
– Потому что память о поражающем факторе не сохранится в других точках системы. Их попросту не будет, этих точек. Или будет слишком мало.
– Не годится, – вздохнула Алиса. – Мысль, конечно, верная, но только в том случае, если проекция останется одна. Если же сохранится еще хоть одна, то поражающий фактор продолжит на нее действовать, и проблема будет решена лишь на короткое время, учитывая низкую стабильность реальности. Это во времена древних шумеров можно было ухаживать за грибом несколько десятилетий, устраняя вокруг него факторы, ухудшающие сон. А сейчас, что бы ты ни сделал, уже через несколько часов проекция Бога переместится в другую точку пространства под удар другого поражающего фактора.
– Погоди… – не понял я. – А как же Кирилл собирался воздействовать на гриб? Думаешь, ему бы хватило нескольких часов?
– Да. Если он нашел способ сильного ухудшающего воздействия, то и нескольких часов бы хватило, чтобы превратить реальность в кошмар.
Катька задумалась. Я видел, что в таком объяснении что-то ее не устраивает.
– Интересно, – сказала она после паузы. – А что будет, если уничтожить проекцию Бога здесь, в сфере взаимодействия? Тогда останется только одна – в реальности. И воздействие на нее, пусть и кратковременное, будет иметь стопроцентный результат. Уберешь поражающий фактор, и ему уже неоткуда будет взяться, поскольку не найдется проекций, на которые этот фактор воздействует.
– Это точно невозможно, – возразила Алиса. – Что бы ты ни сделала в сфере взаимодействия, оно отразится в реальности спустя короткий промежуток времени. Уничтожение проекции здесь приведет к ее уничтожению там. Спящий Бог погибнет в собственном сне, а значит, проснется, и наш мир навсегда исчезнет.
– А если наоборот? – совсем тихо спросила Катька.
До меня дошло раньше, чем Алиса ответила. Ну конечно! Можно ведь уничтожить проекцию Бога в реальности, а здесь с ней ничего не случится. И останется только один гриб во всем мироздании, и тогда с ним можно будет делать что хочешь, перекраивая реальность как вздумается.
– Так… – Алиса не на шутку встревожилась. – Наоборот получилось бы. Но тогда контроль над реальностью остался бы только здесь, в сфере взаимодействия. Черт!
– Кирилл наверняка об этом подумал еще до того, как получил от меня пулю в голову, – кивнул я. – А раз так, значит, у него есть способ выведать у тебя, как у последнего Хранителя, местоположение проекции Бога в реальности. Думаю, что сейчас твое физическое тело находится в руках Эдика.
– В руках урода из вашей службы безопасности?
– Типа того, – вздохнул я.
– Очень мило. А то я чувствую – что-то не так.
– Что именно? – насторожился я.
– Сознание у меня тут мутнеет время от времени, – неохотно ответила Алиса. – Это плохой признак. И означает он, что в реале меня пытаются будить.
– Знаю, – сказал я, вспомнив события годичной давности. – Похожее ощущение возникает, когда закинешься грибной дурью. Ты вроде и в сфере взаимодействия, но как-то не полностью.
