Объятия смерти

всячески пытается противостоять чувствам, ко­торые испытывает к вам. – Мира положила ладонь на его руку. – Другая причина – ее отец. Ева рас­сказала мне, что вы были в Далласе.

– Хорошо, что она может говорить с вами об этом.

– А вы, судя по всему, нет? – Мира почувство­вала, как он напрягся. – Рорк, раньше вы были со мной откровенны. Неужели я утратила ваше дове­рие?

– Что вы хотите от меня услышать? Это не мой кошмар, а ее.

– И ваш тоже. Ведь вы ее любите.

– Да, люблю и делаю все, что могу, но этого чер­товски мало. Я знаю, что беседы с вами помогают ей успокоиться, и благодарен вам за это.

– Она тревожится за вас…

– У нее нет для этого оснований! – Рорк чувст­вовал, что в нем закипает гнев. – И у вас тоже. Но с вашей стороны было очень любезно прийти сюда.

Холодок в его голосе давал понять, что разговор окончен. Мира поставила чашку и разгладила свет­ло- голубую юбку.

– Хорошо, больше не буду вас задерживать. Про­стите, что помешала.

– Проклятье! – Рорк вскочил на ноги. – Чего ради мне раскрывать перед вами душу? Чем это по­может Еве?

Мира снова взяла чашку.

– Это может помочь вам.

– Как? – Он свирепо уставился на нее. – Это ничего не изменит! Хотите услышать, как я стоял там, наблюдая за ее страданиями? Я видел, что она воскрешает все в памяти и чувствует себя так, слов­но это происходит вновь. Она была абсолютно бес­помощна, и я тоже. Я привык встречать угрозу ли­цом к лицу и первым наносить удар. Но это…

– Это нельзя ударить – в том смысле, какой вы имеете в виду. Я понимаю, как трудно человеку, ко­ торый является в душе воином, не иметь копья для защиты того, что ему дороже всего на свете. Это не­ возможно ни изменить, ни остановить, так как это уже произошло.

– Иногда Ева кричит по ночам. – Рорк вздох­нул. – А иногда только стонет, как зверек, от страха или от боли. Я не могу ворваться в ее сны и убить его!

Профессиональная объективность не устояла пе­ред волной эмоций. В голосе Миры послышались слезы.

– Да, не можете, но вы рядом с ней, когда она просыпается. Неужели вы не понимаете, как изме­нили ее жизнь? Ведь именно вы придали ей сме­лость взглянуть в лицо своему прошлому. И состра­дание, чтобы принять ваше.

– Я понимаю, что мы такие, какие мы есть. Я верю в судьбу, но считаю, что ее можно заставить поступать так, как нам хочется. – Когда Мира улыб­нулась, Рорк почувствовал, что напряжение поне­многу отпускает его. – Что сделано, то сделано, но я не могу не жалеть о том, что не в состоянии вер­нуться в прошлое и свернуть шею этому ублюдку. – Он сжал кулаки.

– По-моему, это вполне здоровая реакция.

– В самом деле?

– Надеюсь, поскольку часто испытываю такие же чувства. Я ведь тоже люблю Еву.

Рорк посмотрел на ее спокойное лицо, заглянув в глаза, в которых светилось понимание.

– Да, я это знаю.

Мира с усмешкой поднялась.

– Вы оба становитесь озадаченными и насторо­женными, когда речь идет о свободном выражении чувств. – Она поцеловала его в щеку. – Вы хоро­ший человек, Рорк.

– Неужели?

– Да, безусловно. Надеюсь, вы без всякого стес­нения придете поговорить со мной, если почувст­вуете, что это вам нужно. А сейчас возвращайтесь к вашим деловым встречам. Я уже опаздываю на одну из своих.

Он проводил ее до двери.

– Интересно, кто-нибудь в силах противостоять вам?

Мира подмигнула ему:

– Да, но не слишком долго.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Умело пробравшись сквозь всевозможные пре­поны, Ева отследила по компьютеру частный шаттл, на котором Джулианна летала в Денвер и обратно. «Дайамонд экспресс» рекламировала себя как луч­шую чартерную компанию в Штатах. Однако про­верка показала, что ее рейтинг занимает всего лишь третье место после двух компаний Рорка.

«Джулианне не хватило наглости воспользовать­ся одним из шаттлов Рорка», – думала Ева, манев­ рируя между шаттлами и грузовым транспортом воз­ле ангаров «Дайамонд экспресс». Головная боль по­ явилась снова, постукивая молоточком по затылку в том месте, которым она ударилась о тротуар. Еве от­ чаянно хотелось спать, и она понимала, что если не сделает короткий перерыв, то просто свалится ли­цом вниз.

– Как имя пилота?

– Мейсон Риггс. – Пибоди покосилась на про­филь Евы. – Не злитесь, вы выглядите нормаль­но – только лицо немного бледное и лоснящееся.

– Что значит – лоснящееся? – Ева припарко­вала машину и посмотрела в зеркало заднего вида. Черт возьми, лицо в самом деле лоснилось! – Это от жары – летом люди потеют. Но выгляжу я паршиво.

– Назад поведу я.

Ева обернулась, высунув ногу из машины.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что назад машину поведу я, – храб­ро повторила Пибоди. – Вам нельзя долго сидеть за рулем, а я обещала Луизе, что заставлю вас отдох­нуть, когда вы устанете.

Ева медленно сняла темные очки, которые носи­ла по причине яркого солнца, головной боли и ушибов на лице. Синяк под глазом только усиливал эф­фект грозного взгляда.

– Заставишь меня?!

Пибоди судорожно глотнула, но стояла на своем.

– Вам меня не запугать. Когда мы поедем назад, я сяду за руль, а вы вздремнете на заднем сиденье… мэм.

– По-твоему, слово «мэм» спасет тебя от моего праведного гнева?

– Может быть, но я больше полагаюсь на свои ноги. В таком состоянии вам за мной не угнаться. – Пибоди подняла два пальца. – Сколько пальцев вы видите?

– Два, которые я собираюсь отрезать и запих­нуть тебе в уши.

– Как ни странно, я рада это слышать, лейте­нант.

Ева со вздохом вылезла из автомобиля. Гро­хот, доносившийся из ангара, пронзил ее череп на­сквозь. Дабы не входить внутрь и сохранить голову на плечах, она махнула рукой женщине в комбине­зоне с эмблемой «Дайамонд».

– Я ищу пилота Риггса! – крикнула Ева. – Мейсона Риггса.

– Его шаттл проходит еженедельный профилак­тический ремонт. – Женщина указала пальцем на открытые ворота ангара. – Он либо там – охраняет своего малыша, – либо в комнате отдыха.

– А где комната отдыха?

– Вторая дверь налево. Простите, но в ангар и комнату отдыха посторонним вход воспрещен. Если хотите, я его разыщу.

Ева достала значок:

– Я сама его разыщу. О'кей?

– Конечно. – Женщина предостерегающе подняла руки в перчатках. – Только не входите без заты­чек для ушей – это против правил техники безопас­ности. – Она откинула крышку ящика и вынула па­ру затычек. – Без них можно оглохнуть навсегда.

– Спасибо. – Ева вставила затычки и сразу ощу­тила облегчение, почти не слыша пронзительных