намекая на воровство, в котором он и действительно принимал участие; вот слуга и перепугался, и сказал своим товарищам: «Доктор-то все знает! Беда нам! Ведь он сказал, что я первый!»
Другой совсем было и к столу не хотел идти, однако же должен был явиться против воли. И чуть только он вступил в столовую со вторым блюдом, доктор Всезнайка опять толкнул свою жену под бок и шепнул: «Грета, ведь это второе».
И этот слуга перепугался и тоже поспешил уйти. Третьему не лучше пришлось; и тому послышалось, что о нем мужик сказал: «Это третий!»
Четвертый должен был подать на стол закрытое блюдо, и хозяин дома сказал доктору: «Ну-ка, покажи свое искусство и отгадай, что на блюде положено?»
А на блюде были раки.
Мужик глянул на блюдо, не знал, как вывернуться, и сказал про себя: «Попался, несчастный Рак!»
Как услышал это богач, так и воскликнул: «Да, угадал! Он, верно, знает и то, кто мои деньги взял!»
Четвертый слуга этих слов насмерть испугался и подмигнул доктору, чтобы тот к нему вышел из-за стола.
Когда он вышел, все четверо слуг ему сознались, что украли деньги у господина своего; они охотно готовы были все вернуть, да еще и ему приплатить, как следует, если только он их не выдаст, потому что им будет плохо.
Указали они ему, где у них деньги припрятаны. Доктор Всезнайка остался всем этим очень доволен, вернулся к столу и сказал богачу: «Ну, сударь, надо теперь мне в свою ученую книгу заглянуть, чтобы точно сказать, где ваши украденные деньги припрятаны».
Тем временем пятый слуга залез в печку и хотел подслушать, что еще доктор знает.
А тот открыл азбуку и перелистывал ее, отыскивая изображение петушка; сразу он отыскать его не мог, да и сказал наконец: «Да знаю же я, что ты здесь, и до тебя доберусь!»
Слуга-то в печке подумал, что доктор это о нем говорит, да как выскочит из печки, как крикнет: «Он все знает!»
И повел мужик богача к тому месту, где деньги лежали, а кто их украл, о том не сказал ему; получил от обеих сторон много денег в награду и прославился на весь околоток.
99. Дух в склянке
Маялся некогда на свете бедный дровосек, работая с утра до поздней ночи. Скопив себе малую толику деньжонок, он сказал сыну: «Ты мое единственное детище, и я хочу свои деньги, заработанные кровавым потом, обратить на твое обучение; если ты чему-нибудь путному научишься, то можешь пропитать меня на старости, когда мои руки и ноги служить не станут и я должен буду поневоле сидеть дома».
Пошел юноша в школу высшей ступени, стал учиться старательно, так что учителя его похваливали; в школе оставался он довольно долго. Пройдя и еще одну школу, но не во всем еще добившись полного знания, юноша затратил весь бедный достаток отца и должен был к нему вернуться.
«Жаль, — сказал отец с грустью, — жаль, что ничего более не могу тебе дать и по нынешней дороговизне не могу отложить ни грошика; зарабатываю только на насущный хлеб». — «Дорогой батюшка, — сказал юноша, — не заботьтесь об этом! Коли есть на то воля Божия, то все устроится к лучшему; я как-нибудь уж сам справлюсь».
Когда отец задумал ехать в лес на заготовку дров, чтобы на этом что-нибудь заработать, сын сказал ему: «Я пойду с вами и стану вам помогать». — «Сыночек, — сказал отец, — трудненько это тебе будет! Ведь ты к тяжелой-то работе не привычен и ее не выдержишь; да к тому же у меня всего один топор, и денег нет на покупку другого». — «Ступайте к соседу, — сказал сын, — призаймите у него топор на время, пока я сам себе на топор не заработаю».
Занял отец топор у соседа, и на следующее утро пошли они на рассвете в лес вместе. Сын помогал отцу и при этом был свеж и бодр.
Когда солнце стало у них над головою, отец сказал: «Вот теперь поотдохнем да пообедаем, так потом работа еще лучше пойдет». Сын взял свой кусок хлеба в руки и сказал: «Вы, батюшка, отдохните; а я-то не устал, хочу побродить по лесу и поискать птичьих гнезд». — «Ох ты, шутник! Чего тебе там по лесу бегать? Еще устанешь так, что и руки не поднять будет… Сидел бы лучше здесь со мною».
Однако же сын ушел в лес, съел свой хлеб и стал весело посматривать в чащу зеленых ветвей — не видно ли где гнезда? Так ходил он туда и сюда, пока не наткнулся на громадный ветвистый дуб, старый- престарый и толщиною-то в пять обхватов. Остановился он под дубом, посмотрел на него и подумал: «На этом дубу, вероятно, не одна птица свое гнездо свивает».
И вдруг ему показалось, что он слышит как будто чей-то голос… Стал прислушиваться и, точно, услышал, как кто-то говорил глухим голосом: «Выпусти меня, выпусти меня». Стал он кругом оглядываться и ничего не мог заметить; однако же показалось, будто голос выходил из-под земли.
Тут он и крикнул: «Да где же ты?» Голос отвечал: «Я тут, около корней дуба. Выпусти, выпусти меня!» Стал юноша рыться под деревом и разыскивать около корней, пока не отыскал небольшой стеклянный сосуд, запрятанный в ямке.
Поднял он склянку, посмотрел против света и увидел, что там прыгает что-то вроде лягушки. «Да выпусти же, выпусти меня!» — воскликнуло снова это существо, и юноша, ничего дурного не предполагая, вытащил пробку из склянки.
Тотчас же вышел из нее какой-то дух и начал расти, расти так быстро, что в несколько мгновений перед изумленным юношей предстало страшное чудовище, ростом с полдуба. «А знаешь ли ты, — воскликнуло чудовище страшным голосом, — чем вознагражу я тебя за то, что ты меня оттуда выпустил?» — «А почем мне знать?» — бесстрашно отвечал юноша. «Так знай, что я тебе за это шею сломаю!» — воскликнул дух. «Так ты бы мне это раньше должен был сказать, — отвечал юноша, — тогда бы я тебя и оставил в склянке… А я перед тобой ни в чем не провинился, спроси у людей…» — «У людей? А мне что до того? — грозно продолжал дух. — Заслуженное тобою ты все равно должен получить. Или ты думаешь, что я в награду сидел так долго в склянке? Нет — в наказание! Я не кто иной, как могущественный Меркурий, и кто меня отсюда выпустил, тому я должен сломать шею». — «Ну, ну, потише! — отвечал смелый юноша. — Не спеши! Еще прежде-то я должен знать, точно ли ты сидел в этой небольшой склянке и действительно ли ты тот самый дух? Коли ты опять сумеешь в нее влезть, я тебе поверю, и тогда уж делай со мною, что хочешь».
Дух отвечал высокомерно: «Не мудрено мне это доказать тебе», — свился в маленькое и тоненькое существо, каким был вначале, и влез через узкое горлышко в ту же склянку.
Но едва только он там очутился, юноша быстро заткнул склянку пробкой, бросил ее под корни дуба на старое место — и таким образом обманул духа.
Он уже собирался уйти к своему отцу, но дух стал жалобно кричать: «Ох, выпусти же, выпусти меня!» — «Ну, уж нет! — отвечал смельчак. — Во второй-то раз не выпущу! Кто на мою жизнь посягал, того уж я, конечно, не выпущу». — «Коли ты меня выпустишь, — крикнул дух, — я тебе столько дам, что тебе на весь твой век хватит!» — «Нет, ты меня обманешь, как и в первый раз!» — «Ты сам от своего счастья отказываешься, — сказал дух, — верь, что я ничего дурного тебе не сделаю, а напротив — награжу тебя!»
Смельчак подумал: «А дай-ка я попытаю, может быть, он слово-то и сдержит? Дурного же он мне ничего не может сделать».
Откупорил он склянку, и дух снова поднялся из нее, вытянулся и вырос в великана.
«Вот тебе твоя награда, — сказал он и подал юноше маленькую тряпочку вроде пластыря, добавив: — Если ты этим краем проведешь по ране, то рана заживет; а если другим краем потрешь сталь или железо, оно обратится в серебро». — «Это надо мне сначала испробовать», — сказал юноша.
Он подошел к дереву, рассек кору его топором и провел по этому месту одним краем тряпочки — кора
