– Так, может быть, вы мне покажете, как вводить его правильно?
С тяжелым вздохом женщина сделала знак своему сослуживцу.
– Подежурь за меня, – бросила она и промаршировала к лифту, возмущенно цокая по полу острейшими шпильками.
Она ввела код, получила тот же результат, что и Ева, затем ввела его повторно.
– Ничего не понимаю. Это правильный код! Он зарегистрирован. Охрана здания проверяет все коды дважды в неделю.
– Когда была последняя проверка?
– Два дня назад.
– Есть ли доступ в студию из галереи?
Огорченная до глубины души, начальница охраны промаршировала обратно к своему посту и вывела на экран компьютера план верхнего этажа.
– Да. Между ними есть аварийная дверь. Если хотите, я дам вам код этой двери.
– Полагаю, он пригоден не больше, чем код лифта. Ладно, все равно давайте.
Направляясь к лифту, ведущему в галерею, Ева на ходу вытащила из кармана сотовый телефон.
– Ты мне нужен в «Утюге», – сказала она Рорку, как только он ответил. – Галерея Биссела, последний этаж. Охранный код лифта в его студию был изменен, у меня нет доступа. Я попробую проникнуть через аварийную дверь из галереи, но, думаю, она тоже заблокирована.
– Лучше не трогай ее. Если кто-то изменил коды, использование первоначального кода только добавит лишний блок. Я еду.
– Что мог Биссел прятать от жены в своей мастерской? – удивилась Пибоди.
– Это вообще на него не похоже. – Ева покачала головой. – В личном деле Биссела нет никаких указаний на то, что он смыслит в охранных системах. А чтобы изменить код без ведома охраны здания, надо быть специалистом. Кроме того, Биссел – явно любитель острых ощущений, иначе зачем ему рисковать и заводить интрижку с подружкой жены прямо у нее под носом? Такой человек не станет столь тщательно шифровать свой домашний компьютер и вход в свою студию. В общем, что-то тут не сходится.
Выйдя из лифта, Ева попала в пространство, заполненное картинами и скульптурами – как статичными, так и подвижными. А посреди всего этого буйства сидела на полу женщина и плакала навзрыд.
– Черт! – тихонько выругалась Ева. – Терпеть этого не могу. Давай ты с ней поговори.
Гордая доверием, Пибоди подошла к женщине, присела на корточки и приступила к выполнению задания.
– Мисс…
– Мы закрыты, – отозвалась женщина, продолжая безутешно рыдать. – В связи с ги-ги-гибелью…
– Я – детектив Пибоди. – С учетом обстоятельств, она постаралась сдержать нотки торжества, обычно прорывавшиеся в голосе при этих словах. – Это моя напарница, лейтенант Даллас. Мы расследуем смерть Блэра Биссела и Фелисити Кейд.
– Блэр! – истерически выкрикнула женщина и бросилась ничком на пол. – Нет, нет, нет, он не может умереть! Я этого не вынесу!
– Простите, я понимаю, как вам тяжело…
– Я этого не вынесу! В мире нет больше воздуха, нет больше света!
– Господи Иисусе! – Ева решила, что с нее довольно. Она подошла, схватила женщину за плечи и силой вернула ее в сидячее положение. – Немедленно сообщите мне, как вас зовут, какое отношение вы имеете к Блэру Бисселу и что вы здесь делаете.
Женщина попыталась что-то сказать, но захлебнулась слезами.
– Вздохните глубже, – приказала Ева. – А теперь выдохните.
– Меня зовут Хлоя Маккой. Я управляю этой галереей. А здесь… я сейчас здесь, потому что… – Она прижала обе руки к сердцу, словно пытаясь удержать его в груди. – Мы любили друг друга!
Только сейчас Ева разглядела, что женщина очень молода – едва ли больше двадцати. Ее юное личико опухло и пошло красными пятнами от плача, из огромных глаз непрерывно извергались потоки слез. Черные как вороново крыло волосы падали ей на плечи, на торчащие молодые груди, подчеркнутые облегающей черной блузкой.
– У вас были интимные отношения с Бисселом?
– Мы любили друг друга! – Хлоя Маккой вскинула руки, а потом крепко обхватила себя за плечи. – Мы были двумя половинками одной души. С первого вздоха мы были предназначены друг для друга! Мы были…
– Он трахал тебя, Хлоя?
Грубость возымела то самое действие, на которое рассчитывала Ева: слезы испарились как по волшебству.
– Да как вы смеете?! Как смеете вы унижать нечто столь возвышенное, столь прекрасное? – Подбородок у нее дрожал, но она вздернула его чуть ли не к потолку. – Да, мы были любовниками. И теперь, когда его больше нет, моя душа тоже умерла.
Как она посмела это сделать?! Это ужасная, ужасная женщина! Как она посмела отнять жизнь у того, кто был так добр, так чист, так безупречен?..
