книжку, как он поступал чаще всего. Он мог бы куда-нибудь съездить и поразвлечься, что делал очень редко.
До того как неожиданная смерть отца круто изменила жизнь всех трех братьев, Этан жил в собственном маленьком доме и теперь очень скучал по нему, хотя честно старался относиться без предубеждения к юной супружеской чете, которой сдал па время свое жилье. Молодоженам, как они часто ему говорили, очень нравился уединенный дом на берегу залива с уютными комнатами, застекленной верандой, тенистыми деревьями вокруг и тихим плеском волн под окнами.
По возвращении Кэма и Анны из свадебного путешествия Этан, вероятно, смог бы тихонько улизнуть к себе, однако ему необходимы были деньги. А самое главное – он дал слово. Так что он будет жить здесь, пока не утихнут юридические баталии и братья Куин официально получат постоянную опеку над Сетом.
Этан покачивался в кресле, прислушиваясь к пению ночных птиц, и, наверное, задремал, поскольку увидел сон.
… – Ты всегда был одиночкой, самым замкнутым из моих сыновей, – заметил Рэй. Отец сидел на перилах веранды, слегка повернувшись, чтобы видеть и Этана, и залив. В лунном свете его волосы, развеваемые вечерним бризом, сияли, как серебро. – Ты всегда любил уединиться, чтобы все обдумать и найти решение своих проблем.
– Я знал, что в любой момент могу обратиться к тебе или маме. Просто хотел сначала разобраться во всем сам.
– А как сейчас? – Рэй смотрел Этану прямо в глаза.
– Я не знаю. Похоже, еще не разобрался. Сет потихоньку привыкает к нам. Он уже вполне освоился, а в первые несколько недель я все ждал, что он удерет. Он очень страдал, когда ты умер, почти как мы. А может, так же, ведь он только-только начал верить, что его жизнь изменилась к лучшему.
– Да, Этан, его прежняя жизнь была ужасной, однако не такой ужасной, как то, что пришлось пережить тебе. И ты справился.
– Не справился бы, если бы не ты и мама. – Этан вынул из нагрудного кармана сигару и не спеша закурил. – Иногда воспоминания возвращаются. Боль и стыд. И холодный пот страха, когда понимаешь, что должно вот-вот произойти. – Он пожал плечами. – Сет моложе, чем я был тогда. Думаю, он уже начинает забывать старые кошмары. Только бы не вернулась его мать.
– Рано или поздно ему придется иметь с ней дело, но он будет не один. Вот что важно. Вы все будете рядом с ним. Вы всегда заступались друг за друга. – Рэй улыбнулся, и его широкое лицо покрылось сетью морщинок. – Послушай, Этан, почему ты сидишь здесь в одиночестве в субботний вечер? Честное слово, мальчик, ты меня беспокоишь.
– У меня был длинный день Я устал.
– В твоем возрасте у меня хватало сил и на долгие дни, и на еще более длинные ночи. Господи, тебе только что стукнуло тридцать. Сидеть на веранде в теплый субботний вечер – это удел стариков Вставай, прокатись. Посмотрим, где ты окажешься. – Рэй подмигнул. – Держу пари, мы оба знаем, где…
Внезапная автоматная очередь и дикие крики заставили Этана встрепенуться. Он замигал и уставился на перила. Никого. Конечно, никого, сказал он себе, мотая головой. Он просто задремал, а телесражение в гостиной разбудило его.
Однако Этан, опустив глаза, увидел в своей руке зажженную сигару и озадаченно уставился на нее. Неужели он вытащил и разжег сигару во сне? Смешно. Нелепо. Должно быть, он сделал это перед тем, как задремал. Сделал автоматически, и его мозг не зафиксировал привычные движения.
Только с чего это он заснул, когда совершенно не чувствует усталости? Какая там усталость! Он абсолютно бодр, да еще это непривычное дурацкое беспокойство и странные предчувствия.
Этан поднялся, потирая шею, и зашагал взад-вперед по веранде. Надо просто войти в дом, устроиться с миской воздушной кукурузы перед телевизором, выпить еще пива. Подойдя к двери, он тихонько выругался. Ему совсем не хотелось провести вечер у телевизора. Он прокатится и посмотрит, куда это его приведет.
Ноги Грейс совсем онемели, и она проклинала идиотские туфли на высоченных шпильках – обязательную принадлежность костюма официантки в «Пабе Шайни». В будни, когда время от времени удавалось сбросить туфли и даже посидеть несколько минут, было еще терпимо, но субботними вечерами в переполненном посетителями пабе об отдыхе не могло быть и речи.
Грейс опустила поднос с пустыми стаканами и полными окурков пепельницами на стойку бара и, ловко освобождая его, передала бармену очередной заказ:
– Два фирменных белых, два пива, джин с тоником и содовую с лимоном.
Ей пришлось кричать, чтобы перекрыть шум толпы и то, что с большой натяжкой можно было назвать музыкой. В этом пабе музыка всегда была паршивой, поскольку Шайни жалел денег на приличных музыкантов.
Однако, похоже, посетители не возражали. Маленькая танцплощадка была набита битком, и, видимо, троица оркестрантов воспринимала это как поощрение и играла все громче и громче.
Грейс казалось, что голова вот-вот расколется, а несчастный позвоночник пульсировал в ритме с ударными. Она в который уже раз лавировала с полным подносом между тесно поставленными столиками, и единственное, что подбадривало ее, – это надежда на хорошие чаевые от компании модно одетых туристов.
Обслужив их с любезной улыбкой, она пообещала принести счет и протиснулась к следующему столику. До перерыва оставалось еще десять минут, длинных, как десять лет.
– Эй, Грейс, привет.
– Здравствуй, Куртис. Привет, Бобби. – В далеком туманном прошлом она ходила с ними в школу. Теперь они работали упаковщиками у ее отца. – Как обычно?
– Да, две кружки пива. – Куртис привычно похлопал Грейс по попке, украшенной большим бантом. Она привыкла не реагировать на эту вольность. С его стороны это был достаточно безобидный жест, скорее даже демонстрация дружеской поддержки. Когда руки распускали незнакомые посетители, это было далеко не так безобидно. – Как поживает твоя прелестная малышка?
Грейс улыбнулась. Куртис всегда спрашивал об Обри, и, наверное, именно поэтому она терпела его заигрывания.
– Хорошеет с каждым днем. – Над соседним столиком взметнулась еще одна рука. – Потерпите минутку, и я принесу ваше пиво.
Увидев вошедшего Этана, Грейс чуть не уронила поднос, полный пивных кружек, бокалов и тарелочек с солеными орешками. Этан никогда не приходил в паб в субботние вечера. Он иногда заглядывал выпить кружку пива посреди недели, но никогда не появлялся в выходные дни.
Этан выглядел так же, как половина посетителей, – вылинявшие, но чистые джинсы, простая белая футболка, потертые сапоги.., только Грейс он никогда не казался похожим на других.
Может, потому, что он двигался легко и плавно, как танцор. «С врожденным изяществом, – подумала она, – ничуть не умаляющим его мужественности. Словно он скользит по палубе корабля».
Возможно, ее гипнотизировало его лицо, худое, резкое и все равно красивое. Или глаза, всегда ясные и задумчивые и такие серьезные, что, когда он улыбался, улыбка не сразу достигала их.
Грейс подала напитки, убрала в карман деньги, приняла очередные заказы. И все это время, напрочь забыв о вожделенном перерыве, она краем глаза следила, как Этан протискивается к стойке бара и останавливается точно у того места, где бармен принимает заказы официанток.
– Три пива, бутылку белого, виски со льдом. – Грейс рассеянно поправила челку и улыбнулась. – Привет, Этан.
– Много работы сегодня?
– Обычная летняя суббота. Тебе нужен столик?
– Нет, я постою здесь.
Бармен Стив был занят другим заказом, и Грейс получила неожиданную передышку.
– Стив скоро доберется и до тебя.
– Я не спешу. Как правило, Этан пытался не думать о том, как Грейс выглядит в этой короткой юбчонке и черных сетчатых чулках, обтягивающих длинные, кажущиеся бесконечными ноги. Однако сегодня он был расположен помечтать.
