какой-либо из защитных навесов, то причинял серьезные разрушения. Кроме того, со стен сыпался град дротиков и стрел, лилась расплавленная смола.
— Мой господин, — заметил однажды Йокайм. — Мне кажется, что эта глупая война очень уж затянулась.
— Боюсь, что ты прав, — отозвался Гейл.
Король и его командиры собрались у лагерного костра. С начала осады они остались практически не у дел.
— Тогда почему бы нам не вернуться домой? — предложил Бамиан. — Мы одержали победу, и перед нами открыт путь на Равнины. Под Флорией не будет настоящего сражения.
— Верно, — согласился Гейл. — Но я явился сюда, чтобы помочь Пашару в борьбе против человека, который сейчас находится за стенами города. Если мы покинем короля Неввы, люди Гассема выйдут из-за стен и уничтожат его армию. И тогда перед нами встанет куда более сложная задача. А я должен рассчитаться с Гассемом. Потерпите еще немного. Нынешнее положение не продлится долго, и у нас будет много времени, чтобы добраться до гор, пока перевалы не занесет снегом. К тому же я хочу получить с короля Пашара обещанную плату.
— Надеюсь, он не станет скупиться, — мечтательно произнес Йокайм.
— Конечно, не будет. И вы можете пообещать своим людям, что обратная дорога окажется куда более приятной, чем путь в Невву. Теперь мы пойдем не по пустыне, а через Омайю. Король Оланд поплатится за свое дерзкое нападение.
После этих речей к вождям вернулась бодрость духа. Воины Равнин стали куда богаче, с тех пор, как их королем стал Гейл. Их стада неуклонно увеличивались, а властвовать над огромными территориями было куда приятнее, чем участвовать в мелких набегах на соседние племена.
Хотя были и такие, кто тосковал по былым стычкам между племенами. Иные эмси сетовали, что теперь не могут совершать набеги на холмы матва, но таких было немного. Когда Гейл размышлял об этом, ему приходило в голову, что он подчинил народ Равнинных Земель так же, как Гассем — островитян.
Но он сделал это, не прибегая к разрушению и порабощению, которыми, похоже, так наслаждался его молочный брат. Гейл верил, что он сделал жизнь своих подданных куда более счастливой. Но, возможно, Гассем думал про себя точно так же? Не стал ли Гейл, сам того не ведая, таким же разрушителем? Эти вопросы терзали его бессонными ночами. Однако он чувствовал, что его поступки предопределены свыше, он исполнял свое предназначение, поскольку был одним из тех немногих людей, что обладали силой вести народы по новому пути.
Как-то раз Харах пригласил Гейла в шатер, где проходили советы командования. Когда они вошли, там находились только Пашар и Шаула. Король Неввы с улыбкой приветствовал правителя Равнинных Земель.
— Хочу тебя порадовать, друг мой: завтра мы захватим Флорию.
— Прекрасная весть, — сказал Гейл. — Но почему ты так уверен, что это случится именно завтра?
В разговор вмешался Шаула:
— Нам повезло. Флория построена на песчанике и фундамент очень мягкий. Командир подкопщиков доложил, что его люди миновали крепостную стену и сегодня утром проникли в подвал какого-то заброшенного дома внутри города.
— Мы держали это в строжайшей тайне, — добавил Пашар. — Проход сейчас расширяют. Завтра мы атакуем всем фронтом, и пока Гассем будет собирать свои силы на стенах, отборный отряд проникнет в город через подкоп, захватит ворота и откроет их войскам. А уж когда они ворвутся внутрь, Флория будет наша. Гассема ничто не спасет — ни хваленая отвага его воинов, ни хитрые тактические уловки. Для того чтобы занимать улицу за улицей, не требуется ничего, кроме подавляющего численного превосходства хорошо вооруженной пехоты, защищенной тяжелыми доспехами.
— Звучит заманчиво, — проронил Гейл. — Еще немного, и я уже не смог бы удерживать своих людей под стенами города. — Он взглянул на карту Флории, где было отмечено место, куда выходил подкоп. — Я проберусь в город сегодня ночью, — сказал король.
Все с изумлением воззрились на него.
— Ради чего? — спросил Пашар. — Зачем тебе это надо?
— На то есть две причины. Во-первых, я поклялся уничтожить Гассема, и сделаю это. Во-вторых, необходимо найти Шаззад и вывести ее из города, если, конечно, она еще жива. Когда Гассем узнает, что ворота открыты, он способен убить ее.
— Я на многое готов ради дочери, Гейл, — сказал невванский король. — Но я не хотел бы, чтобы из-за нее ты подвергал себя такой страшной опасности.
— Иного выхода нет, — спокойно возразил Гейл. — К тому же, если Гассем будет убит, его армия не сможет оказать серьезного сопротивления. Они считают своего властителя едва ли не богом и не оправятся от такой потери.
— Но тебя могут узнать! — воскликнул Харах.
— С какой стати? Во Флории я буду всего лишь одним из воинов-шессинов, — усмехнулся Гейл. — В темноте никто не сможет опознать меня.
Шаула был единственным, кто не пытался его разубедить.
— Наши соглядатаи донесли, что Гассем со своей королевой обосновался в самом лучшем здании города, вот здесь, на холме. — Он показал место на карте. — Раньше здесь был дворец королевского наместника. Как видишь, это самое высокое место в городе. Ты без труда отыщешь его даже ночью. — Королевский писец внимательно посмотрел на Гейла, как будто видел его в последний раз. — К сожалению, в донесениях не указывается, там ли сейчас принцесса.
— Если я отыщу Гассема, — заверил его Гейл, — то найду и Шаззад.
У себя в шатре король снял тунику, штаны и сапоги и надел простую набедренную повязку и несколько украшений, которые так любили шессины. Свои длинные волосы Гейл тщательно расчесал и распустил по плечам, как это делали старшие воины. Король решил не брать меч, чтобы не привлекать излишнего внимания, и нацепил только кинжал.
Вечером он вышел из шатра и подхватил свое копье, воткнутое в землю у входа. Король прошел через лагерь. Воины сидели у костров и никто его не заметил.
Гейл подошел к месту, где при свете факелов трудились подкопщики. Прорытый ими лаз уходил глубоко в землю, и из него то и дело появлялись люди, несущие корзины с отвальной породой. Другие тут же исчезали внутри с пустыми корзинами.
Командир подкопщиков приветствовал Гейла.
— Нас предупредили, что вы появитесь здесь, господин. Следуйте за мной.
Вслед за воином Гейл проник в подземный ход. Он был узким, и им пришлось прижиматься к стенам, чтобы разминуться с носильщиками. Факелы чадили, от присутствия множества людей воздух был спертым. По мере того как они продвигались вперед, становилось все более холодно и сыро. Под ногами начала чавкать густая жижа.
— Море близко, — пояснил командир, — поэтому почва такая сырая.
В самом конце лаза ход еще не был расширен. Командир показал на узкое отверстие.
— Там подвал дома, господин, — прошептал он. — Наверх ведет лестница. Удачи вам!
Не без труда Гейл протиснулся через пролом в фундаменте дома. Вокруг стояла кромешная тьма, но ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы отыскать лестницу, по которой он поднялся к деревянной двери. Король распахнул створки, вздрогнув от визга несмазанных петель, и вошел в комнату. Похоже, здесь не было ни души, с тех пор, как дикари захватили город и жители Флории в панике разбежались от мародеров.
Дверь на улицу оказалась приоткрыта. Гейл выглянул наружу. Узкая улочка выглядела пустынной, она была загромождена грудами мусора и обломками мебели, выброшенной с верхних этажей. Не теряя времени, король двинулся вверх по улице.
Вскоре он оказался на площади, окруженной с трех сторон зданиями храмов, и впервые за время пребывания в тылу неприятеля заметил каких-то людей. Площадь слабо освещали несколько факелов, воткнутых в щели стен. Гейл решительно пересек открытое пространство.
С копьем на плече, он вышагивал горделивой поступью шессинов, не снисходящих до того, чтобы
