Я, опять я и еще раз я

Ева бросилась туда, где лежала Дина, все еще прижимавшая к себе надрывающегося младенца.

— Мы вас вытащим.

— Спасите ее. Спасите детей. Отменить команду нельзя. Много точек, много уровней. Времени нет. Прошу вас, спасите их. Со мной все кончено.

— Полиция и медицинская помощь уже в пути. Они на подходе, я их слышу. — Ева оглянулась на Рорка. — Дети в соседних комнатах. Забери их.

— Возьмите ее, прошу вас, возьмите ее. — Дина попыталась передать девочку Еве.

Ева неловко подхватила ребенка одной рукой. Дина была права: с ней все было кончено. В тех местах, где одежда обгорела от разряда, виднелось голое тело, прожженное кое-где до кости. Кровь уже сочилась у нее изо рта, из ушей. Она не добралась бы и до двери.

— Диана и малышка?

— Спасены. — Ева оглянулась на Рорка за подтверждением. — Они выбрались.

— Отведите их к Авриль. — Дина стиснула руку Евы. — Прошу вас. Ради бога, прошу вас, отведите их к Авриль, отпустите их. Предсмертное признание. Я вам делаю предсмертное признание.

— Времени нет. Рорк? — Она передала ему ребенка. — Вытащи отсюда этих детей. Немедленно.

Внимание, внимание, весь персонал должен эвакуироваться немедленно. Помещения будут уничтожены через восемь минут.

— Я убила их всех. Авриль ничего не знала. Я убила Уилфрида Айкона- старшего, Уилфрида Айкона-младшего, Эвелин Сэмюэлс. Я хотела… О боже!

— Не надо. Вы правы, вам конец. Я не смогу вам помочь. — До Евы доносился детский крик и плач, топот ног, но она не сводила глаз с лица Дины. — Мы выведем всех.

— Вынашивание. — Дина стиснула зубы и зашипела от боли. — Если вы вынете их из инкубаторов, нарушите герметичность… они погибнут. Они не могут… — Кровь потекла у нее из глаз, как слезы. — Их нельзя спасти. Я это знала, но хотела сделать то, что сделал

Уилсон. Я хотела… но не смогла. Оставьте их, спасайте остальных. Умоляю вас, отпустите их. Авриль… она позаботится о них. Она…

— Здесь есть еще кто-то?

— Нет. Надеюсь, что нет. Ночью только роботы. Уилсон… Наверно, Уилсон отключил их. Убил клонов Айкона. Сукин сын! Я умру там, где родилась. Что ж, так и должно быть. Скажите Диане… Она сама поймет. А маленькая…

— Дарби. Ее зовут Дарби.

— Дарби. — Дина улыбнулась, хотя ее глаза уже стали подергиваться дымкой.

Ее рука разжалась и упала.

Внимание, внимание, весь персонал должен эвакуироваться немедленно. Помещения будут уничтожены через семь минут.

— Ева, ясли эвакуированы. Служба спасения поднимает детей. Нам надо уходить. Скорее.

Ева поднялась на ноги, повернулась и увидела, что Рорк все еще держит младенца.

— Зона вынашивания. Она сказала, что к ней нельзя прикасаться. Если нарушить герметичность, все погибнут. Докажи, что это не так.

— Не могу. — Он схватил ее за руку и вытащил в коридор. — Жизнеобеспечение, искусственные утробы — все это часть системы. Если она отключена, кислород не поступает.

— Как ты можешь…

— Я смотрел. Я уже проверил. Было бы время, можно было бы попробовать обойти команду. Но времени нет. Мы не смогли бы их спасти, не смогли бы вовремя поднять отсеки, даже если бы обошли команду. Мы не можем их спасти.

Ева увидела ужас в его глазах, тот же холодный ужас, что сжимал ей сердце.

— Значит, просто бросим их здесь?

— Мы спасем ее. — Рорк неловко перехватил малышку повыше, стиснул руку Евы и потянул ее за собой. — Бежим! Если мы не уйдем сейчас, нам уже не выбраться.

Ева бежала по трупам тех, кого она убила, по телам мальчиков, созданных, чтобы убивать. Ее преследовал запах смерти, запах крови — ее и Рорка.

Они пролили кровь, но этого оказалось мало.

«Ничто не может остановить зло», — вспомнила Ева. Она сама это говорила.

Внимание, внимание, достигнута красная черта безопасной эвакуации. Весь оставшийся персонал должен быть эвакуирован немедленно. Помещения будут уничтожены через три минуты.

— А не могла бы она заткнуться к той самой матери?

Она хромала, но упорно бежала. Ее бедро полыхало болью. Бросив взгляд на Рорка, она увидела, что его лицо под мазками засохшей крови бело, как кость, и блестит от пота.

Впереди она увидела лифт. Двери были закрыты.

— Их нельзя оставлять открытыми, — проговорил Рорк с тяжелой одышкой и передал ребенка ей. Еву это ужаснуло не меньше, чем ведущийся механическим женским голосом обратный отсчет. — Не было времени усилить безопасность и держать их открытыми. — Он всунул в щель карточку. Раз, другой. — Мать твою! Не считывается! Засалилась от пота, да и в крови вся. — Он вытащил носовой платок и начал полировать карточку, ругаясь на гэльском себе под нос.

Девочка на руках у Евы кричала так, словно ее били молотком.

Красная черта плюс сто двадцать секунд. Помещение будет уничтожено через две минуты.

Рорк еще раз всунул карточку в прорезь, и они прыгнули в лифт.

— Уличный уровень! — крикнул он и снова выругался, когда Ева попыталась передать ему девочку. — Какого черта? Ты же ее держишь!

— Нет, ты ее держи. Я командую операцией.

— Плевал я на это. Я всего лишь шпак.

Ева выразительно положила руку на рукоятку электрошокера.

— Только попробуй передать ее мне, и я тебя поджарю. И это будет самооборона.

Красная черта плюс девяносто секунд. Весь персонал должен быть удален на безопасное расстояние.

— На пятки наступает, — пробормотала Ева. Пот катился у нее по спине.

— Ты знаешь другой путь?

— Эта штука еле тащится. Нет, я тебе точно говорю, этот долбаный лифт мог бы ехать и побыстрее. — Она скрипнула зубами, когда голос объявил Красную черту плюс шестьдесят секунд. — Если мы будем тут торчать, когда там все взорвется, он все равно вывезет нас наверх?

— Вероятно.

Она уставилась на кнопки, словно ее гневный взгляд мог ускорить движение лифта.

— Мы не могли их вытащить при любых раскладах. Что бы мы ни сделали.

— Нет, не могли. — Рорк положил свободную руку ей на плечо.

— Ты взял эту, чтобы я могла оставить остальных. Чтобы мне пришлось уйти, вытащить ее. Чтобы у меня было на руках что-то существенное. Чтобы заставить меня уйти.

— Помимо всего прочего, я надеялся, что именно ты будешь ее держать по пути наверх. У меня уже перепонки лопаются.

Уничтожение через тридцать секунд.

— Если не выберемся, считай, что я тебя люблю и т. д., и т. п.

Рорк засмеялся и переложил ребенка так, чтобы обнять ее за плечи.

— Аналогично. Да, это был крутой подъем.

Когда начался последний отсчет, Ева стиснула его руку.

Уничтожение через десять секунд, девять, восемь, семь…

Двери открылись. Они пулей вылетели из лифта. Ева услышала, что счет дошел до трех, прежде чем тяжелые двери герметически закрылись у них за спиной.