квартале. Вы можете ускорить расследование, мистер Фортни, если скажете мне, где вы были в это время.
Он поставил свой стакан.
– Вы серьезно?
– Между полуночью и тремя, мистер Фортни.
– О боже, боже! – Он похлопал себя по груди в области сердца. – Разумеется, я был дома. После спектакля Пеппер возвращается прямо домой. Во время гастролей мы обычно ложимся спать рано. Она бывает так измучена – и физически, и эмоционально. Люди не понимают, какая это страшная нагрузка – играть каждый вечер, и как мало сил у нее остается после…
– Меня не интересует, где была мисс Франклин, – перебила его Ева. «Как и твои попытки уйти от разговора», – добавила она мысленно. – Где были вы?
– Ну, я же сказал, дома! – Теперь в его голосе появились нотки раздражения. – Пеппер возвращается к полуночи, после спектакля ей требуется компания, забота, поэтому я всегда дожидаюсь ее возвращения. Мы выпили по одной и легли еще до часу: ей нужен косметический сон. Не понимаю, с какой стати вы меня допрашиваете? Проститутка в китайском квартале? Какое отношение это имеет ко мне?
– Кто может подтвердить, что вы были дома в указанное время?
– Пеппер, разумеется, Пеппер. Я был на месте, встретил ее после спектакля, она вернулась как раз к полуночи. А к часу ночи, как я уже говорил, мы были в постели. Сон у нее чуткий – ничего не поделаешь, творческая личность. Она вообще очень нервная и впечатлительная. Она вам сама скажет; она бы почувствовала, если бы я встал в туалет среди ночи, не говоря уж о том, чтобы выходить из дому! – Он отпил еще глоток, на этот раз побольше. – Что это за женщина, которую убили? Я ее знал? Сам я не пользуюсь платными услугами, как вы понимаете, но я очень многих знаю, из самых разных слоев. Многие актеры начинали с улицы, многие этим кончали.
– Джейси Вутон.
– Имя мне ничего не говорит. Ничего. – Пока он распространялся о своем алиби, его лицо побагровело, теперь краска начала убывать, он небрежно пожал плечами. – Не припомню, чтоб я хоть раз бывал в китайском квартале.
– Несколько месяцев назад вы приобрели в Лондоне почтовую бумагу. Пятьдесят листов с конвертами, кремовая, без логотипа.
– Я ее приобрел? Что ж, это весьма возможно. Я много чего покупаю. Для себя, для Пеппер, для подарков. А при чем тут почтовая бумага?
– Она очень дорогая, можно сказать, уникальная. Вы бы мне очень помогли, если бы показали образчик.
– Бумага, купленная черт знает когда в Лондоне? – Он опять хохотнул, но на этот раз в его деланном смехе явно слышалось раздражение. – Могу предположить, что она все еще в Лондоне. Я думаю, мне стоит вызвать адвоката.
– Это ваше право. Попросите вашего представителя встретиться с нами в Центральном управлении, обсудим ваши прежние подвиги на почве секса.
Его лицо почти слилось по цвету с волосами.
– Это все в прошлом! Если уж хотите знать, обвинение в сексуальном домогательстве было совершенно необоснованным! Я поссорился с женщиной, с которой раньше встречался, и ссора переросла в скандал. Я порвал с ней, а она выдвинула обвинение, чтобы мне отомстить. Я не стал опровергать, потому что знал: это приведет к еще более шумному скандалу. Не хотел, чтобы пронюхали газеты.
– Непристойное обнажение.
– Недоразумение. Я немного перебрал на одной вечеринке, мне срочно надо было облегчиться, а мимо чисто случайно проходила группа молодых женщин. Это был опрометчивый и неуместный поступок, но не криминал.
– А избиение?
– Просто стычка с моей бывшей женой. Между прочим, она первая начала. Прискорбная утрата самообладания, которую она использовала, чтобы ободрать меня при разводе. Я не в восторге, когда всем этим мне тычут в лицо, да еще и обвиняют в убийстве. Прошлой ночью я был дома в постели. Всю ночь до утра. И это все, что я могу сказать без адвоката.
– Странно, – заметила Ева по дороге в верхнюю часть города. – Парень трижды подвергается аресту, ему предъявляют обвинения, и всякий раз выходит, что он ни в чем не виноват. Одно сплошное недоразумение.
– Да, закон – сволочная штука.
– Что мы тут имеем, Пибоди, так это шишку на ровном месте. Смотрите на меня. Я важный, я влиятельный. Я большой человек. А в послужном списке у него битье женщин, демонстрация своих причиндалов и вспышки насилия. Окружает себя фаллическими символами, а привратником нанимает блондинку с большими сиськами.
– Мне он тоже не понравился. Но, даже если он размахивал своим жезлом на глазах у всех, это еще не значит, что он порезал проститутку.
– Любой путь начинается с первого шага, – возразила Ева. – Давай-ка навестим Пеппер и спросим, как ей спалось прошлой ночью.
Это был очаровательный дом, дышащий элегантностью старины. А это означало, сказала себе Ева, подходя к дверям, что он снабжен частной охранной сигнализацией. То есть такой, которую владелец может включать и отключать по собственному усмотрению.
Ева позвонила, осмотрела вход, цветочные горшки, обрамляющие с двух сторон ступени крыльца, прикинула расстояние до ближайших домов. Когда дверь открылась, в ее мозгу мгновенно вспыхнуло не слишком приятное воспоминание о Соммерсете, дворецком Рорка, отравлявшем ей существование. Здешний дворецкий, как и Соммерсет, был с головы до ног одет в черное. Он был длинный и тощий, с сединой в
