важнее.
Ева задумчиво склонила голову набок.
– Офицер Пибоди права. Должно быть, она вас очень любила.
– Если бы такое случилось со мной, она сделала бы для меня все. Поэтому я тоже сделаю для нее все, что смогу.
– Тогда подумайте хорошенько. Кто-то, с кем она могла познакомиться за последние несколько недель.
– Она была очень общительна. Ей ничего не стоило разговориться с незнакомым человеком, стоя в очереди к кассе в магазине или, скажем, в метро. Она бы не стала об этом упоминать, если бы только в разговоре не выяснилось нечто из ряда вон выходящее.
– Расскажите мне, куда она обычно ходила, какой дорогой. Меня интересуют ее привычки, повседневный распорядок. Нечто такое, что человек, который ее выслеживал, мог бы использовать, чтобы определить, что она будет одна в квартире в воскресенье утром.
– Хорошо, я попытаюсь.
Лия начала вспоминать основные маршруты Лойс. Ева стала записывать. Обычная жизнь, хотя и деятельная. Занятия в фитнес-центре три раза в неделю. Посещения парикмахерской раз в две недели. Закупка продуктов в супермаркете по пятницам. По четвергам встречи с подругами: ужин, поход в кино или в театр. По понедельникам добровольная работа в детском саду по соседству. Почасовая работа в модном дамском магазинчике по вторникам, средам и субботам.
– Иногда она встречалась с мужчинами, – добавила Лия, – но в последнее время редко, ничего серьезного у нее не было. Я же говорила, Сэм был любовью ее жизни. Если бы ее кто-то заинтересовал хоть немного, она бы мне сказала.
– Покупатели в магазине? Мужчины?
– Конечно, она иногда рассказывала – с большим юмором! – как в магазин приходят мужчины и бросаются к ее ногам, умоляя помочь им подыскать какой-нибудь подарок жене или подружке. Но в последнее время она ничего такого не говорила. Хотя погодите. – Лия замерла. – Погодите, я вспомнила, как она что-то говорила о мужчине, с которым столкнулась, когда покупала овощи. Это было пару недель назад. Она сказала, что он никак не мог выбрать помидоры или что-то в этом роде. – Лия потерла виски, словно пытаясь подстегнуть свою память. – Она помогла ему выбрать овощи и фрукты, это как раз в ее духе. Она упомянула, что он одинокий отец, недавно переехал в Нью-Йорк со своим сынишкой. Он был обеспокоен, не знал, где найти хороший детский сад, и она рассказала ему про «Детское время» – это тот садик, где она работала на добровольных началах. Дала ему всю информацию. Ну и его, конечно, расспросила, что у него и как. Лоис сказала, что он красивый парень, заботливый отец, только выглядел неприкаянным. Она надеялась, что он зайдет в «Детское время», хотела познакомить его с тамошней воспитательницей, которую хорошо знала. Господи, как же она его называла? Эд? Эрл? Нет-нет, Эл. Точно, Эл.
– Эл, – повторила Ева. Это короткое имя словно ударило ее ощутимым толчком.
– Она сказала, что он проводил ее часть пути до дому. Поднес ей сумки с продуктами. Они говорили о детях.
Я не слишком вслушивалась: она часто рассказывала о таких вещах. И поскольку это была Лоис, наверняка она рассказала ему о своих детях, о нас. Должно быть, она рассказала, как мы собираемся по воскресеньям, как она ждет этих встреч. О том, что она знает, каково это – растить детей одной.
– Она рассказала, как он выглядел?
– Просто сказала, что он красивый парень. Это ничего не значит. Она любого мужчину в возрасте меньше сорока называла парнем. Вам это не поможет.
«Нет, поможет», – подумала Ева.
Это исключало Эллиота Готорна из списка подозреваемых. Впрочем, инстинкт подсказывал ей, что его давно уже пора исключить.
– Лоис была матерью по призванию, и если она увидела, как этот тип не может выбрать помидоры, она, не задумываясь, предложила ему свою помощь и разговорилась с ним. Южанин! – вдруг воскликнула Лия. – Вот что она сказала: «Красивый парень. Южанин».
– Это была не женщина, а бриллиант! Бриллиант чистой воды! Вы понимаете, что я говорю?
Рико Винсента, владелец овощного магазина, семейного предприятия, в котором Лоис Грегг делала еженедельные покупки, не стыдясь, вытер слезы красным носовым платком, сунул его в карман брюк, мешком свисавших с его тощего зада, и вновь принялся укладывать персики из корзины в открытый ящик на тротуаре возле магазина.
– Да, мне говорили, – кивнула Ева. – Она регулярно заходила сюда?
– Каждую пятницу. Иногда и в другие дни кое-что покупала, но уж по пятницам утром – обязательно. Расспрашивала меня о семье, жаловалась на цены, но не вредничала, если вы меня понимаете, – торопливо добавил он. – Некоторые приходят – слова доброго не скажут, но только не миссис Грегг. Если я найду этого ублюдка… – Он сделал неприличный жест. – Finito.[7]
– Вот эту часть лучше предоставьте мне. Вы не замечали, чтобы тут кто-нибудь слонялся вокруг и вроде как следил за ней?
– Если я увижу, как кто-то пристает к моим покупателям, даже не завсегдатаям, я его живо выставлю отсюда. – Винсенти ткнул большим пальцем через плечо. – Я тут пятнадцать лет. Это мое место.
– Был один человек недели две назад. Она помогала ему выбрать овощи, завела с ним разговор.
– Очень на нее похоже. – Он опять вытащил платок.
– Этот человек вышел из магазина вместе с ней, поднес ей сумки. Симпатичный на вид, лет под сорок.
– Миссис Грегг всегда с кем-нибудь тут разговаривала. Дайте-ка подумать… – Винсенти провел пятерней
