– Ну что ж, это ничего. – Она и его похлопала по руке, словно давая понять, что это не его вина.
– Вы видели мужчину, выходившего из дома миссис Грегг воскресным утром, – напомнила Ева.
– Ну да, я же так и сказала! Он вышел ровно через минуту после того, как я сама вышла из своего подъезда – это напротив ее дома. Он был в сером комбинезоне и нес в руке черный ящичек с инструментами. А в другой руке у него была голубая пластиковая корзинка, из тех, что дают в овощном. Что в корзинке, я не видела: все-таки было далеко, а я этого человека, в общем, не разглядывала.
– Вы можете мне сказать, как он выглядел?
– Как ремонтный рабочий, вот и все. Белый или, может быть, смешанных кровей. Трудно сказать: солнце слепило. Не знаю, какого возраста. Ну, уж точно не такой старый, как я. Тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят – все едино, когда вам стукнет сто, а мне в марте стукнуло сто семнадцать. Но, я бы сказала, лет тридцати-сорока.
– Поздравляю, миссис Паркси, – сказал Трухарт, и она одарила его ласковой улыбкой.
– Вы очень славный молодой человек. Так вот, этот мужчина – он был в фуражке, в форменной фуражке, и в темных очках. Я тоже была в темных очках: солнце уж больно ярко светило, хоть и было еще рано. Он меня заметил. Глаз его я, конечно, не видела, но он меня заметил: широко улыбнулся мне прямо через улицу и даже поклонился. Наглость – вот как я это называю. Вот я и фыркнула да отвернулась. Я наглости не терплю. Теперь-то я об этом жалею. Лучше бы я за ним проследила.
– В каком направлении он ушел?
– О, он пошел на восток. Упругим шагом, как человек, довольный проделанной работой. Скверное это дело, когда человек уходит довольный собой, а сам только что убил женщину. Лоис часто делала для меня покупки в этом самом овощном, если я себя плохо чувствовала, и цветы мне покупала, чтоб порадовать. Всегда у нее находилась минутка словом перекинуться. Жаль, что я не знала, что он сделал, когда его увидела. Мой внук подъехал как раз через минуту: он никогда не опаздывает. Я б ему велела этого кровопийцу машиной переехать, вот как бог свят, велела бы.
Ева обрабатывала миссис Паркси, пока не убедилась, что выжала из нее все до последней крупицы информации, а затем передала старушку Трухарту и попросила отвезти ее домой.
– Бакстер, задержись на минутку. – Она сунула руку в карман и убедилась, что он пуст: все, что у нее было, она уже отдала Пибоди. – У тебя хватит на пепси?
– А почему бы не воспользоваться номером жетона? Ты перебрала кредит?
Она бросила на него обиженный взгляд:
– Стоит мне сунуть жетон в этот паскудный автомат, как его обязательно заклинит. Тот, что стоит у нас на этаже, меня ненавидит, у него со мной личные счеты. И они все друг с другом повязаны, Бакстер. Они общаются между собой.
Он долго и пристально изучал ее лицо.
– Тебе нужен отпуск.
– Мне нужна банка пепси. Может, тебе вексель выдать?
Бакстер подошел к автомату и сунул в прорезь свой же тон.
ДОБРЫЙ ДЕНЬ. ВЫ ЗАКАЗАЛИ ОДНУ БАНКУ ПЕПСИ-КОЛЫ ЕМКОСТЬЮ ВОСЕМЬ УНЦИЙ. НАПИТОК ОХЛАЖДЕН. ЖЕЛАЕМ ВАМ УСПЕШНОГО И БЕЗОПАСНОГО ДНЯ. НЕ ЗАБУДЬТЕ УТИЛИЗИРОВАТЬ БАНКУ.
Он выдернул жетон из прорези, взял банку и протянул ее Еве:
– Я угощаю.
– Спасибо. Послушай, я знаю, у тебя скопилось много бумажной работы, но ты все бросил и поехал на розыски. Я это ценю.
– Ты об этом в отчете упомяни. Пусть начальство оценит.
Ева кивком указала в сторону двери, чтобы они могли продолжить разговор на ходу.
– Трухарт подает надежды. Как думаешь, хватит ему выдержки?
– Физосмотр прошел на ура. Здоров как бык. Психиатр тоже нашел, что он в порядке.
– Я читала рапорты, Бакстер. Я тебя спрашиваю.
– Честно говоря, то, что с ним стряслось пару недель назад, вернее, чуть не стряслось, меня зацепило больше, чем его. Он крепкий орешек, Даллас. Золотой парень. Я тебе честно скажу: у меня и в мыслях не было брать стажера и вообще лезть в наставники, но он просто подарок. – Они подошли к ленте эскалатора и вступили на нее. Бакстер покачал головой. – Парень любит работу. Черт, да он весь в работе! Никто так не вкалывает, разве что ты. На смену идет, как на праздник. Носом землю роет. Я без него как без рук.
Сойдя с эскалатора, они пошли вместе по коридору. Ева кивнула, довольная услышанным.
– Кстати, о стажерах, – продолжал Бакстер, – я слыхал, Пибоди сдает экзамен на детектива через пару дней.
– Со слухом у тебя все в порядке.
– Нервничаешь, мамочка?
Ева бросила на него взгляд искоса:
– Очень смешно. С какой стати мне нервничать?
Не успел он ухмыльнуться, как за спиной у них раздался тонкий, визгливый вой. Они обернулись. Тощий задержанный в наручниках вырвался из рук сопровождавшего его патрульного, метким пинком в пах свалил второго и бросился к эскалатору. Глаза у него были совершенно безумные, изо рта брызгала в разные стороны слюна.
