память другого. Я вернусь через минуту.
Ева перешла в кабинет Рорка. Он сидел за своим столом и вел для нее поиск. Ева закрыла дверь.
— Проблемы? — спросил он.
— В нашем доме полно посторонних людей, включая женщину, которая может в любую минуту взорваться, как бомба, начиненная эмоционально заряженными гормонами. Ты выполняешь для меня работу по двум делам, причем одно из них началось с чудовищного личного оскорбления для тебя. Я вытащила тебя в Бруклин в воскресенье, потом бросила прямо на место преступления и оставила опекать пару истеричных свидетелей. Может, я что-то упустила, но, по-моему, ничего существенного.
— Просто еще один будничный день в раю.
— Я люблю тебя. Просто хотела, чтоб ты знал. Радость и любовь, просиявшие в его глазах, пронзили ее насквозь.
— Приятно, когда об этом напоминают. Ты устала, Ева. Ты переутомилась.
— Ты тоже не похож на майскую розу.
— Да неужели? — Рорк встал. — В таком случае, может, тебе стоит меня немного приласкать?
— Может, и стоит.
Ева обогнула стол, и они обнялись. Она могла сама справиться: бог свидетель, она это доказала, и не раз. Но какое же это чудо, какой дивный подарок судьбы, когда рядом есть мужчина, на которого можно опереться! И при этом ни один не чувствует себя слабаком!
— Я уже пару раз откладывала зимний отпуск, который мы планировали.
— Гм… — Он тихонько покачивался вместе с ней, закрыв глаза, глубоко вдыхая запах ее кожи, ее волос. — Дела возникли.
— Они всегда возникают. Всегда будут возникать. Как только Мэвис произведет на свет своего отпрыска и мы выполним свой долг, мы летим.
— Правда?
— Даю тебе слово. — Ева отодвинулась и заглянула ему в глаза. — Ты мне нужен. Мне нужно время… чтобы только ты и я. Не понимаю, как я могла позволить себе забыть об этом. И потом, я думаю, когда мы исполним свой долг в комнате смеха под названием родильная палата, нам действительно придется срочно уехать куда-нибудь и на несколько дней отключиться. Будем гудеть исключительно на сексе и алкоголе.
— Вот тебе обязательно надо было об этом упоминать?
— О чем? О сексе? — Ева подняла обе руки и шутливо похлопала его по щекам. — Эта мысль проросла у меня в мозгу, как раковая опухоль. Если уж мне приходится об этом думать, значит, и тебе тоже.
— Я о сексе всегда думаю.
— Чудной парень. — Она прижалась губами к его губам, и в этот самый миг его компьютер подал сигнал 0 том, что задание выполнено. — Это мои данные?
Ева высвободилась и принялась нетерпеливо выстывать распечатку, которую выплевывал принтер.
— Вот он, печальный конец очаровательной прелюдии.
Не реагируя на его слова, Ева торопливо пробегала глазами сведения о разного рода недвижимости в Нью-Йорке. Вдруг ее взгляд выхватил один адрес улыбка, острая, как сабля, изогнула ее губы.
— Смотри-ка, Мадлен, оказывается, обзавелась пристанищем на Ист-Энд-авеню. В районе Восемьдесят шестой улицы.
— Я так понимаю, нам придется нанести еще один воскресный визит.
— Я одна справлюсь, если ты предпочитаешь кантоваться здесь.
— С тикающей под боком бомбой, заряженной эмоциональными гормонами? Нет, спасибо.
Когда они вернулись в кабинет Евы, Леонардо сидел один за вспомогательным компьютером и, сдвинув брови, изучал экран.
— Мэвис?
— В туалете. Опять. — Он улыбнулся. — У нее стал такой маленький мочевой пузырек!
— Изумительно. Передай ей, что мне нужно кое-кого допросить по делу об убийствах и что я иду по горячему следу. Вернусь, как только смогу. Если найдете что-нибудь, что вам покажется знакомым, даже если не будет полной уверенности, обязательно пометьте. Мы этим займемся вплотную, как только я вернусь. Если Пибоди и Макнаб вернутся раньше нас, отдайте это им.
— Мы так и сделаем. Даллас, Рорк, вы не против, если мы сегодня останемся здесь переночевать? Она все равно захочет вернуться завтра. Сюда или в управление, если ты будешь работать там. Мне ужасно не хочется, чтобы она сновала туда-сюда по городу, когда она так измучена.
— Вы здесь всегда желанные гости, — ответил Рорк. — А почему бы тебе не попросить Соммерсета соорудить ей успокаивающий коктейль? Он знает, что будет безвредно для нее и для ребенка.
— Тебе бы и самому не помешало, — добавила Ева.
Потом, прекрасно зная, что он любит ее подругу она подошла к Леонардо и потрепала его по широкому плечу. — Скажи ей, что я ни на минуту не забываю о Тэнди Все мои мозговые клетки брошены на ее розыск.
— Она в тебя верит. Только этим и держится. «Мне бы продержаться», — устало подумала Ева, выходя из дома.
— Ты садись за руль, — сказала она Рорку. — Мне надо поработать мозгами.
Она откинула спинку кресла на несколько дюймов, закрыла глаза и сосредоточилась на Тэнди.
Молодая, здоровая, одинокая, беременная, никаких тесных семейных связей. Переехала. Почему она перестала поддерживать отношения с друзьями, с коллегами, оставшимися в Англии?
Скрывалась? Пряталась?
От кого? От чего?
От отца ребенка? Возможно, но не похоже. Не жаловалась новым сослуживицам и новой беременной подружке на то, какой подлый подонок ее обрюхатил.
Ева вспомнила квартирку Тэнди. «Гнездышко» — так назвала это Пибоди. Не укрытие, не потайная норка. Может, она и пряталась, но не ушла в подполье. Скорее просто начала новую жизнь.
Жертвы похожих преступлений в этом были с ней схожи. Переезд? По крайней мере, первоначально для Другой британской жертвы. Новая работа, новое место, новая жизнь. То есть это скорее похоже на побег, чем на попытку спрятаться.
Побег от чего? От кого?
Одна женщина мертва, две пропали без вести. Надо будет попросить кого-то из докторов — Луизу или Миру, а может, и акушерку Мэвис — прочитать отчет о вскрытии убитой из Мидлсекса. Если женщина была ранена, мертва или умирала, убийца мог попытаться вырезать ребенка из ее утробы.
Да, это страшно.
Никакой попытки спрятать тело. Вместо этого он бросил жертву неподалеку от ее дома. «Подальше от того места, где ее держали, — подумала Ева. — Подальше от логова убийцы».
Но София Белего так и не всплыла на поверхность — живая или мертвая. Забрали ребенка и избавились от тела? Логично, решила Ева. Копы ищут похищенную — беременную или с ребенком. Похищенную или сбежавшую. Один раз она уже переехала могла переехать еще раз.
Но они не ищут здоровенького, хорошенького младенца, недавно усыновленного некой приличной здоровой семьей. Возможно, где-то за городом, далеко от места похищения.
Здоровый ребенок, приоритет номер один. Женщину на сносях невозможно усадить в самолет. Мэвис говорила, что ей запретили поездки на дальние расстояния после, кажется, тридцатой недели.
— Она все еще в Нью-Йорке, — пробормотала Ева. — Если только они не вывезли ее за город на машине. Но не слишком далеко. Они не станут подвергать ее чрезмерному стрессу. Ведь любой стресс отражается на ребенке. И она все еще жива.
— Почему?
— Если только у нее не начались преждевременные роды, она все еще носит главный приз в себе. Я не думаю, что они пойдут на крайние меры, в смысле попытаются искусственно ускорить процесс. Все эти женщины были захвачены на последних неделях беременности. Может, это совпадение, но, скорее всего, похититель ждет окончания беременности. — Ева задумалась. — Может, он или она — это какой-нибудь сумасшедший гинеколог или акушерка. Помешан на принятии родов. Потом каким-то образом избавляется от матери. Детей он тоже удержать не может. Кто-нибудь обязательно заметит, что у этого парня или
