– Я вас по Интернету нашла. Вы раскрыли много дел.
– Закрыла. Если собираешься работать с копами, надо говорить правильно. Мы закрываем дела.
– «Закрыла», – повторила Рэйлин. – Я запомню. Вы закрыли то дело, когда мужчины вломились в дом и всех поубивали, кроме одной девочки. Она была младше меня. Ее звали Никси.
– Ее до сих пор так зовут.
– Она дала вам улики? Ну, вещественные доказательства, чтобы закрыть дело?
– Да, представь себе. А тебе не пора к маме?
– Я хотела бы найти улики по этому делу. – Рэйлин подошла к зеркалу, изучила свое отражение и взбила локоны. – Я же была прямо там, на месте. Я все видела. Я очень, очень наблюдательная. Я могла бы помочь закрыть дело.
– Если что-то вспомнишь, обязательно дай мне знать. А теперь брысь отсюда.
Рэйлин встретилась с Евой взглядом в зеркале. Мгновенная вспышка. Потом она повернулась кругом.
– Это моя комната.
– Это мой ордер. Скройся.
Рэйлин прищурилась и скрестила руки на груди.
– Никуда я не уйду.
На лице у нее было написаны упрямство, самоуверенность, норов. И дерзкий вызов, заметила Ева, – «заставь меня».
Ева не торопясь подошла к ней. Она взяла Рэйлин за руку и выставила ее из комнаты.
– Не стоит брать меня на «слабо». Это ошибка, – тихо проговорила Ева и закрыла дверь перед носом у девочки.
Не только закрыла, но и заперла.
На случай, если Рэйлин вздумает стоять на своем, Ева прошла к двери спальни, заперла и ее.
Потом она вернулась к работе.
Никто ее больше не беспокоил, пока не постучала Пибоди.
– Ты чего дверь заперла?
– Девчонка путалась у меня под ногами.
– А-а, вот в чем дело, ну что ж. Я заставила парней вытащить коробки, которые мы увозим. Все надписано, расписки выданы. Увы, мы не нашли никаких ядов в шкафчике со специями или писем с угрозами в библиотеке. Но кучу дерьма придется перебрать, когда отвезем все это в управление. У тебя тут что- нибудь есть?
– У меня тут кое-чего нет. Не нахожу ее дневника.
– Может, она не ведет дневник.
– Ведет. Она об этом упоминала, когда Фостер был убит. Не могу его найти.
– Они здорово умеют прятать, эти девчонки.
– А я здорово умею находить, если только дневник здесь.
– Это точно. – Пибоди задумчиво вытянула губы трубочкой и огляделась. – Может, она все-таки не ведет дневник. Десять лет… Переходный возраст. Девочки уже начинают интересоваться мальчиками. В дневниках только о них и пишут.
– Она развита не по годам. В любом случае я хочу видеть этот дневник, что бы там ни было написано. Пусть даже: «Мама с папой не дают мне сделать татуировку. Такие вредные!» Или: «Джонни Красавчик посмотрел на меня в коридоре!»
– И что нам даст такой дневник, даже если он у нее есть?
– Обычные ежедневные записи. Что мама сказала папе, что сделал учитель и так далее. Дети подмечают такие вещи. А эта соплячка еще и наглая к тому же.
– У тебя все дети – наглые сопляки, – усмехнулась Пибоди.
– Само собой. Но у этой что-то есть. – Ева оглянулась на зеркало, вспомнила, как Рэйлин смотрела на себя, вспомнила эту вспышку в ее глазах. – Если ее что-то разозлит или ранит ее нежные чувства, держу пари на твою задницу, она об этом напишет. Так где ее записи?
– Ну… Может, Макнаб найдет что-нибудь скрытое на ее компе. Если она такая умная, она захочет держать свое недовольство подальше от мамочки, папочки и няни.
– Пометь это флажком.
– Есть. Только это как-то уж больно натянуто, Даллас.
– Может, и натянуто, – ответила Ева. – А может, и нет.
Глава 17
Когда предметы, изъятые из квартиры Страффо, были доставлены в управление, Ева захватила комнату для совещаний. Там они с Пибоди все разложили на большом столе и рассортировали по помещениям, из которых те или иные вещи были изъяты, а также по персонам, которым они принадлежали.
