надо укутать в несколько слоев, чтобы налоговые ищейки не пронюхали.
– Что именно тебе нужно? Дополнительный доход, оборотный капитал, или ты просто хочешь припрятать свою заначку?
– Все вместе, если потяну.
– А велика ли заначка?
Магдалена прикусила нижнюю губу, в ее глазах заиграл азартный огонек.
– Около пятнадцати – глубоко, очень глубоко спрятаны. Я была привязана к Андре и к Жоржу, у нас были очень теплые отношения. Мне нравилась та жизнь, которую мы вели. Но в обоих случаях я заранее знала, что это не навсегда и даже ненадолго, и я кое-что припрятывала. К тому же у меня есть драгоценности, которые мне не идут. Я предпочла бы обратить их в деньги. Только без шума.
– Ты хотела бы купить недвижимость в Нью-Йорке?
– Мне бы этого больше всего хотелось. Разве что ты предложишь что-нибудь более привлекательное.
– Я об этом подумаю. Смогу предложить тебе несколько вариантов, Мэгги, но вот укутывать их в слои тебе придется самой. Могу направить тебя в нужном направлении, порекомендовать нужных людей. И это все, что я могу сделать.
– Этого более чем достаточно. – Опять она коснулась его руки, провела ладонью вверх-вниз от локтя к плечу. – Я тебе очень признательна. Я пока остановилась у Франклина, но это временно. Дам тебе адрес и телефон.
– Наслаждаешься преимуществами общения с пожилым богатым компаньоном?
Она зацепила вилкой салат и улыбнулась.
– Это будет не первый раз.
Ева нашла единственную фабрику в Нью-Джерси, производящую касторовое масло. Стоит туда съездить, решила она. Тем более что в тесном кабинете она уже начала задыхаться.
По дороге Пибоди ввела ее в курс своих достижений.
– Я прокачала имена родителей и опекунов, отметившихся вчера на входе. Проверила список тех, у кого были назначены встречи с учителями, тех, кто приходил и уходил в то время, пока Фостер был у себя в кабинете. Есть четверо потенциальных кандидатов.
– Кто-нибудь из них связан с Фостером?
– У двоих дети учатся в его классе. Я хотела проверить, посмотреть, вдруг у кого-то из детишек есть проблемы с успеваемостью или с дисциплиной, но эта Моузбли такая вредина! Не хочет показать записи.
– Не хочет? – Эта новость значительно улучшила настроение Евы. Ей даже стало как будто теплее. – С удовольствием спесь с нее посшибаю. Получу ордер.
– Вот это приятно слышать. Из остальных двух есть одна с судимостью за нападение. Вмазала какому-то парню бейсбольной битой на матче Малой лиги. Сломала ему плечо.
– Вот это я называю командный дух! – одобрительно кивнула Ева.
– Отделалась общественными работами и курсами по контролю над эмоциями. Да, и оплатила его медицинские счета. Парень подал на нее в суд, – добавила Пибоди, – но они договорились о внесудебном возмещении. Сумма не афишировалась. Хочешь, я в этом пороюсь, добуду еще детали?
– Лучше мы у нее сами спросим.
– Холли Уентц, не замужем, одна дочь восьми лет, имя – Эмили. Холли работает устроительницей вечеринок.
– Люди платят, чтобы им устраивали вечеринки? Я этого не понимаю. Если уж кто-то твердо вознамерился устроить вечеринку, неужели так трудно ее провести? В чем проблема?
– На это я отвечу тремя словами: смотрины детского приданого. Вспомни!
Ева изо всех сил старалась усидеть на месте, не ерзая.
– Они прошли нормально.
– Они прошли офигительно, потому что у тебя был кое-кто, отвечавший за все детали. А именно, я.
– Я тебе платила?
Пибоди задумалась.
– Я вынуждена сказать «туше». Легче стало?
– Чем когда? – Ева свернула с магистрали.
– Чем тебе было этим утром.
– Просто паршиво было. Но это ерунда. Просто почудилось кое-что. – Про себя Ева решила, что так оно и есть. – Все, закрыли тему.
Как это было глупо, как постыдно, по-бабски глупо – так себя накрутить из-за какой-то блондинки в красном платье! Она прикинула, что они уже разделались со своим ленчем и он вернулся на работу. Небось уже планирует на очередном совещании глобальный финансовый контроль.
Все нормально. Конец истории.
Ей почти не потребовалось усилий, чтобы выбросить все это из головы.
