пригорке увидела бегущую Софию.
— Он утонул! — кричала София. — Она погибла! Открытая настежь дверь детской хлопала на ветру.
— Иди ложись, — сказала бабушка. — Сними с себя мокрую рубашку, затвори дверь и ложись. Я найду дворец. Обещаю тебе, что я найду его.
София ревела во весь голос и ничего не слышала. Бабушка взяла ее за руку, отвела в детскую и сама уложила в постель.
— Я найду дворец, — повторила она. — Перестань реветь и спи.
Бабушка закрыла дверь. Спустившись к берегу, она увидела, что болото превратилось в залив. Волны доставали до вереска на горе и откатывались назад в море, кустики ольхи торчали далеко в воде. Венеция затонула.
Бабушка долго стояла и смотрела, потом повернулась и пошла домой. Она зажгла лампу и, надев очки, взяла инструменты и подходящий кусок бальзового дерева.
Дворец дожей был готов к семи часам, как раз когда София проснулась и постучала в дверь.
— Подожди немного, — ответила бабушка, — сейчас сниму крючок.
— Ты нашла ее? — кричала София. — Она спасена?
— Разумеется, — ответила бабушка, — все в порядке.
Дворец был новехонький, сразу бросалось в глаза, что он не знает, что такое наводнение. Бабушка схватила с ночного столика стакан и вылила воду на Дворец дожей, потом, высыпав в руку содержимое пепельницы, потерла купола и фасад; все это время София колотила в дверь, требуя, чтобы ее впустили. Бабушка открыла со словами:
— Нам повезло!
София тщательно осмотрела дворец. Потом молча поставила его на ночной столик.
— Все как было, правда? — осторожно спросила бабушка.
— Тише, — прошептала София. — Я хочу услышать, что она там делает.
Некоторое время они стояли и слушали. Потом София сказала:
— Все в порядке. Мама сказала, что ночью был сильный шторм. Сейчас она наводит порядок, она ужасно устала.
— Понимаю, — сказала бабушка.
ШТИЛЬ
Не часто бывает такая тишь, чтобы даже маленькая моторная лодка доплыла до Кумлет, самой отдаленной шхеры Финского залива. Отправляясь в такое многочасовое путешествие, брали с собой еду на целый день. Кумлет — длинная шхера, издали похожая на два острова, два ровных хребта, с навигационной вышкой на одном и маленьким маяком — на другом. Берегового знака там нет. Когда подплываешь к этой шхере ближе, каменные хребты напоминают гладкие спины двух тюленей, соединенные длинным узким перешейком из гальки, обточенной морем до почти совершенной круглой формы.
Светло-голубое море отливало масленым блеском. Бабушка сидела в середине лодки под лиловым зонтом. Вообще-то она терпеть не могла лиловый цвет, но другого зонта не было, да к тому же этот хорошо сочетался с цветом моря. Из-за зонта они выглядели точно какие-нибудь дачники. В этот день им не надо было выбирать подветренную сторону, чтобы пристать к берегу, такая стояла тишь. Они выгрузили из лодки вещи и первым делом положили масло в тень. Камни под ногами были горячие. Папа воткнул зонт в трещину, чтобы бабушка могла отдохнуть под ним на надувном матрасе. Некоторое время бабушка следила за сыном и внучкой, которые удалялись каждый в свою сторону и вскоре стали казаться маленькими точками, движущимися по побережью. Тогда она вылезла из-под зонта, взяла свою палку и пошла в третьем направлении, предусмотрительно положив на матрас кофту и купальный халат, чтобы издали казалось, что она спит.
Бабушка спустилась к морю в том самом месте, где в прибрежных скалах зияло живописное ущелье. Даже в самый полдень ущелье покрывала тень, тянувшаяся до самого моря, — словно желоб, по которому сочилась темнота. Бабушка села и съехала с песчаного обрыва вниз — здесь можно было побыть наедине с собой. Она зажгла сигарету и окинула взглядом море, подернутое чуть заметной рябью. Лодка постепенно скрывалась из виду, уплывая за мыс: это папа огибал рифы, чтобы натянуть сеть.
— Вот ты где, — услышала она вдруг голос Софии. — А я искупалась.
— Холодная вода? — спросила бабушка. Снизу девочка казалась крошечным темным пятнышком на фоне яркого солнца.
— Жуть какая холодная, — ответила София и спрыгнула в ущелье.
Дно его было покрыто галькой — от большой, величиной с голову, до мельчайшей, с крупную бусину. София с бабушкой нашли на скале место с вкраплениями финского граната — он довольно часто встречается в этих местах — и попробовали отковырять кусочки минерала складным ножом, но, как обычно, ничего из этого не вышло. Бабушка и внучка ели хрустящие хлебцы и наблюдали за лодкой, снова скрывающейся за мысом, папа уже расставил сеть и теперь возвращался назад.
— Знаешь, иногда, когда все слишком хорошо, мне становится жуть как скучно, — сказала София.
— Вот как, — откликнулась бабушка и взяла новую сигарету. Это была всего лишь вторая за полдня, обычно она старалась курить тайком.
— Такая скука, — продолжала София. — Я хотела залезть на вышку, и то папа не разрешил.
— Жаль, — сказала бабушка.
— Не жаль, а жуть как глупо.
— Где ты подцепила это словечко, говоришь «жуть» каждую секунду.
— Сама не знаю. Но мне нравится так говорить.
— Лиловый просто жуть какой противный цвет, — сказала бабушка. — А я однажды нашла мертвого поросенка. Мы с твоим папой варили его целую неделю, потому что папа хотел принести его скелет в школу, на урок зоологии. Вонь стояла ужасная. Вот это действительно была жуть.
— Что? — недоверчиво спросила София. — Какая школа?
— Твой папа был тогда еще маленьким.
— Папа? Маленьким? Что еще за поросенок? Что ты сказала?
— Уф, — вздохнула бабушка, — ничего. Я сказала, твой папа тогда был таким же маленьким, как ты сейчас.
— Папа большой, — сказала София, просеивая песок между пальцами.
Они помолчали, каждый о своем. Потом бабушка сказала:
— Он думает, что я сейчас лежу под зонтом и сплю.
— А ты вместо этого сидишь тут и потихоньку куришь.
Они выбирали камешки, еще недостаточно отшлифованные водой, и бросали их в море, чтобы они стали покруглее. Солнце продолжало свой маршрут, папа опять огибал мыс, вытаскивая и проверяя сеть и снова опуская ее в море.
— Жуть какой плохой улов, — сказала бабушка. София встала.
— Послушай, я, пожалуй, пойду искупаюсь, а то сегодня я купалась всего два раза. Ты не будешь без меня скучать?
— Я тоже пойду купаться. Подумав, София сказала:
— Хорошо, я разрешаю тебе искупаться. Но только в том месте, где я тебе покажу.
Они помогли друг другу вылезти из ущелья и обошли гору, чтобы их никто не заметил. Недалеко от навигационной вышки была большая глубокая яма с водой.
— Ну как, подходит? — спросила София.
— Подходит, — согласилась бабушка, разулась и опустила ноги в воду. Со дна поднялся столбик коричневой мути, побежали пузырьки, и снова поверхность стала гладкой. Вода была теплой и приятной.
Бабушка опустила ноги поглубже и пошевелила пальцами. Там, где яма суживалась, росли кусты вербейника, а заячья капуста раскрашивала склон горы желтыми полосами. Было видно, как папа зажег костер, от него тянулся вверх прямой дымок.
— Мне кажется, — сказала бабушка, — мне кажется, что я еще никогда не видела здесь такой тихой погоды. Тут всегда было ветрено. Он каждый день уходил в море, если только не было шторма. У нас был
