держит голову теперь, когда ее бывший муж женится на ее же прежней сопредседательнице в Гарден- клубе.
— Боже, ты общалась с этой рыжей стервой? — Майкл покачал головой. — Я разочаровался в тебе. Послушай, теперь, когда они уже удивились, почему бы не дать им тему для разговоров на завтра?
Его губы скользнули по ее щеке, и не успела она отпрянуть, как они сомкнулись на ее губах. Поцелуй был долгим, неспешным. У Лоры тут же закружилась голова, и она вцепилась в его плечо.
Майкл отстранился — совсем чуть-чуть, так что она могла видеть только его глаза.
— Давай попробуем еще разок, — тихо сказал он. — Чтобы ты освоилась.
Ей надо было возразить, сказать, что она не из тех женщин, кто публично развлекается обжигающими поцелуями. Да и в интимной обстановке, если уж на то пошло… Но на ее губах снова оказались его губы — искусные, убеждающие, жаркие — и увлекли ее за собой.
Как давно она не ощущала вкуса мужчины, вкуса крепких опытных уверенных губ… Да что говорить — никто никогда не целовал ее так, словно ее рот — источник всех наслаждений! Лоре показалось, что в груди ее шевельнулся какой-то теплый комочек. Но потрясение и удивление были сильнее.
Майкл тоже был изумлен. Он давно размышлял, какова она на ощупь, на вкус. И теперь обнаружил пиршество контрастов. Жар, пробивающийся через ледяные доспехи; застенчивость, трепещущая под броней самообладания. Она дрожала! Дрожала мелкой чувственной дрожью, ударившей его прямо в пах…
И это напомнило ему, что, как бы он ни наслаждался экспериментом, они находятся не в том месте, где можно проанализировать результаты.
— Это просто необходимо было сделать, — прошептал он. — Не знаю, как других, но меня это точно убедило.
Лора не могла вымолвить ни слова. Она уставилась на него широко открытыми глазами и с удивлением обнаружила, что они все еще танцуют. По крайней мере, ее ноги продолжают двигаться в такт музыке.
— Солнышко, продолжай смотреть на меня так, и им придется размышлять не только над парой поцелуев, — сказал Майкл, пытаясь разрядить обстановку: он вдруг почувствовал, что ему хочется проглотить ее целиком.
Но Лора уже очнулась и опустила глаза.
— Ты застал меня врасплох, — пробормотала она.
— Как и ты меня. Сейчас, если хочешь, можем уйти. Теперь никто не подумает, что это паническое бегство с поля боя.
— Да. — Она держалась прямо, пытаясь не обращать внимания на то, что его рука обжигает ее спину сквозь тонкую ткань жакета. — Я бы хотела поехать домой.
Лора не произнесла ни слова, пока они не вышли на широкую веранду над парадной лестницей. Один из шустрых работников клуба бросился за машиной Майкла, и они остались одни. За их спинами горели огни, звучала музыка, а перед ними простиралась ночь, таинственно играя лунным светом и тенями.
— Я, наверное, должна поблагодарить тебя?
— Боже сохрани! — Майкл сунул руки в карманы, чтобы избежать соблазна дотронуться до нее. Впрочем, сейчас Лора казалась не более доступной, чем мраморная статуя. — Неужели было похоже, что я приносил себя в жертву? Я давно хотел поцеловать тебя, и если ты хоть на минуту сойдешь со своего проклятого пьедестала, то признаешь это. И вообще, Лора, я должен сказать…
Майкл повернулся к ней, не совсем представляя, что будет делать дальше, и тихо выругался, так как к нижним ступеням лестницы подлетела его машина.
— Отличный автомобиль, сэр! — сказал парень и просиял, увидев щедрые чаевые, которые Майкл в раздражении практически швырнул ему. — Спасибо, сэр. Счастливого пути.
Погнав машину прочь от клуба, Майкл немного успокоился и перевел дух.
— Послушай, солнышко, ты только что получила оглушительный удар. Сожалею. Но, если хочешь знать мое мнение, подонок, за которого ты явно по ошибке выскочила замуж, не стоит ни капли твоего внимания.
«Можно подумать, кого-то интересует его мнение», — раздраженно подумала Лора.
— Я переживаю не из-за себя. Из-за девочек.
— Родители, бывает, разводятся. Это реальный факт. И некоторые отцы, уходя, забывают о своих детях. Еще один факт.
— Тебе легко говорить, ведь у тебя нет детей! По его лицу промелькнула тень, и Лора тут же пожалела о своих словах.
— Да, у меня нет детей. Правда, мне пришлось пережить и собственный развод, и развод родителей. Я уверен, ты справишься.
Лора закрыла глаза. Как же она могла забыть, что его с матерью бросил отец?!
— Прости, я не хотела… Но то, что ты сказал, не оправдывает Питера. Алисон необходимо внимание отца, и его равнодушие причиняет ей боль.
— А как насчет тебя? Ты все еще любишь его?
— Господи, конечно, нет! Кэнди может забирать его. Только пусть не трогает моих девочек.
— Думаю, твои дочери справятся с ситуацией как истинные Темплтоны: удостоят ее этой вашей вежливой холодной улыбкой, а про себя будут презирать или ненавидеть.
— Мы так не делаем…
— О, делаете, солнышко, делаете!
Лора повернулась и в упор посмотрела на него.
— А знаешь, Майкл, я поняла, почему ты всех женщин называешь «солнышко»? Это очень удобно: когда ты среди ночи скатываешься с одной из них, тебе нет надобности вспоминать такую досадную мелочь, как ее имя.
Его губы скривились то ли в гримасе, то ли в улыбке.
— Что ж, близко к истине. Но гарантирую, что твое имя я не забуду… если ты подумываешь о том, чтобы позволить мне скатиться с тебя сегодня ночью.
Лора даже не поняла, шокировало ее это замечание, рассердило или доставило удовольствие. Но она почувствовала, что острая боль, причиненная Питером, понемногу исчезает.
— Невероятно лестное предложение, Майкл! Не помню, когда получала такое…
— По крайней мере — честное, — пробормотал он.
— Только уж очень грубое. Боюсь, что мне придется его отклонить.
— Как хочешь… Тогда, может быть, прогуляемся по скалам?
Повинуясь внезапному порыву, он свернул на обочину и остановил машину.
Утесы пронзали небо, словно жаждали поцелуя луны — гипнотизируя, завораживая. Это выглядело очень романтично. Лора попыталась представить себе, как идет с Майклом вдоль берега, держась за руки, но не смогла и отрицательно покачала головой.
— Мои туфли не годятся для прогулки по скалам.
— Тогда мы можем посидеть здесь немного.
— Я не думаю…
— Я хочу тебе кое-что сказать.
Ее снова охватила нервная дрожь, и она сжала руки на коленях. Господи, она сидит в машине с мужчиной на пустынной дороге в лунном свете… Теперь уже и не вспомнить, когда с ней случалось такое в последний раз.
— Хорошо.
— Ты — красивая и очень сексуальная женщина. — Лора резко повернулась к нему, Майкл увидел ее расширившиеся в ужасе глаза, и чуть не рассмеялся. — Впрочем, уверен, что ты это часто слышишь.
«Как раз наоборот! — в смятении подумала Лора. — И поэтому совершенно не знаю, как реагировать».
— Я польщена.
— Я хочу тебя.
Он произнес это так серьезно, что Лору охватила паника.
