воин из народа воинов. Для таких людей, как мы, что значат кровные линии, родословные и династии этих пресыщенных глупцов?
Он засмеялся.
— Именно так ты разговариваешь с равными тебе среди владык этого мира?
— У меня нет равных среди владык, как нет там равных и моему королю. О, есть такие, кто близок к нам. Королева Шаззад из Неввы — прекрасный враг. Однажды она была моей рабыней, хотя и очень недолго, и мы были бы рады убить друг друга… она очень забавна. Твой король Гейл, изменник-шессин, замечателен по-своему, но он настолько безумен, что я не могу понять его. Что же касается остальных, то все они — лишь жалкие людишки.
Ему хотелось увести разговор в сторону от отца.
— Ты намерена завоевать весь мир целиком?
— Разве ты плохо слушал сегодня вечером? Разве ты не слышал, как я клялась в вечной дружбы с Граном?
— Да. Я также слушал и граньянских послов, и не поверил ни одному их слову.
Она мелодично засмеялась.
— О, ты такой занятный! Да, все эти пышные речи, которыми обмениваются короли, не имеют никакой ценности, и все понимают это. Настоящие переговоры начнутся завтра, и тогда мы уже не станем давать клятв и обещаний. Вместо этого мы будем торговаться, причем каждый будет искать преимуществ за счет другого. Мы будем продолжать эти переговоры до тех пор, пока сочтем это выгодным. Разве ты не знаешь, как это делается?
— Я догадывался. По меркам этих людей, мы примитивны, и возможно, так оно и есть, но это не значит, что мы глупы. Вожди также строят тайные планы и интригуют. Они делают пустые обещания и обмениваются ложью. Короли — это те же вожди, у которых просто больше земли и людей.
— Воистину, так. Все королевские династии ведут свой род от какого-нибудь искателя приключений, случайно захватившего власть. Позднее придворные льстецы создают легенды о том, что их владыки произошли от богов или создают, родословные, уходящие в глубины веков. Новое поколение никогда не будет похоже на прошлое, оно уже обретет лоск. А рабы будут верить в сказки, потому что им в радость покоряться лишь тем, кто выше их.
Анса сознавал, что ее откровенность была опасным знаком, но у него не было выбора, и он должен был играть по ее правилам.
— А король Гассем такой же человек?
— Очень во многом. Мы были дикарями, которые жили на удаленном острове. Мы были воинами и пастухами, которые думали, что самая прекрасная вещь на свете — это иметь множество кагг, чтобы ухаживать за ними, и время от времени, ради развлечения, совершать набеги на соседей, чтобы захватить их скот. Гассем же решил, что найдет для себя что-то получше.
— И взял это силой, — отметил Анса.
— Да. Именно поэтому я и сказала, что твои слова о вождях и королях весьма справедливы. У нас были ленивые, праздные вожди и старейшины. Они жили очень долго, накопили много жен и кагг, обрели власть. Они отделили молодых людей в общины и заставили их жить за пределами деревень, в воинских лагерях. Им было запрещено жениться и иметь собственность. Таким образом, старейшины могли выбирать жен из самых прекрасных юных девушек и забирали всех кагг, которых юнцы ценой своей крови отбивали у других племен. Молодые воины думали, что нет ничего лучше в жизни, чем ходить за скотом и воевать с соседями. Люди очень глупы… — Ее голос стал жестким от презрения. — Вот какими были наши вожди. У них были лучшие воины в мире, а они могли лишь посылать их пасти скот!
— Но Гассем был иным, — предположил Анса. — Он, как видно, мечтал об иной жизни.
— О, да, — подтвердила Лерисса с гордостью. — Он видел насквозь все их притязания и притворство. Он беседовал с иноземцами, которые приплывали на кораблях, и узнал от них о королях и великих державах, о жрецах и их богах, об армиях и завоеваниях. Он хотел иметь все это. Он хотел вести армии, и быть королем, и низвергать недостойных владык, обращая их в прах.
Она смотрела прямо на Ансу, немигающим взглядом.
— И прежде всего он хотел получить меня. И ради одного этого он низверг власть вождей. Когда мы были еще совсем детьми, он сказал, что станет королем, и возведет меня на трон, и посадит рядом с собой, и что вместе мы будем править миром. Он сдержал слово. Он поощрял людей, имеющих власть, льстил им, чтобы достигнуть своих целей, но мне он никогда не говорил пустых слов. И так было всегда. Мы имели дело со многими правителями. Некоторых он завоевал, с некоторыми вступал в союз, пока это было выгодно ему, но все они были одинаковы и ничем не отличались от вождей нашего острова.
— Ты так вольна в своих речах… а ведь я прибыл с посольством Грана, — уточнил Анса. Лерисса пожала плечами.
— Что для тебя король Ах'на? Твоя земля далеко, ты просто гость при его дворе.
— Это правда, — согласился он.
— Скажи мне, все ли твои соплеменники похожи на тебя? Я говорю не о красоте… просто по внешнему виду?
— Об этом мне трудно судить, — сказал Анса. — На равнинах обитает множество племен, и они не чураются смешанных браков. В этом мы не похожи на вас, шессинов. Высокие, низкорослые, стройные или коренастые, голубоглазые или кареглазые, и волосы любых оттенков… такой мы народ.
— И все же, — настаивала она, — у тебя есть небольшое сходство с шессинами. Твои рост и сложение, манера держаться, очертания скул… — Она изучала его лицо, и у Ансы по спине пробежал холодок.
— Среди нас такие черты не редкость, — сказал он. — И, кто знает, может, жители островов давным- давно и посещали наши земли. Они так хороши собой, что женщины, наверняка, заглядывались на них.
— Возможно, ты и прав. Племя асаса также островитяне и очень похожи на нас, только у них темные волосы и глаза. Так что, полагаю, что когда-то мы все были одним народом, но шессины единственные сохранили чистоту крови.
— Все может быть… — Ансе не терпелось перевести разговор на более безопасные темы. — Насколько преуспел твой супруг под стенами Хьюто? По пути сюда мы наслушались рассказов соноанцев, бежавших в Гран. Похоже, пролилось немало крови?..
— Осада затягивается, — сказала Лерисса. — Сперва состоялось несколько славных битв, но король Мана не желает сражаться. Мой муж бросил ему вызов, но этот трус надеется отсидеться за крепостными стенами.
— Я ничего не знаю об осадах, — заявил Анса. — На нашей земле нет городов и крепостей, поэтому мы незнакомы с этим искусством.
— Нам это тоже не по душе, — сказала она. — Но в нашей армии много опытных мастеров и солдат из покоренных племен, которых мы можем использовать для таких сражений.
— А чем же заняты в это время островитяне?
— Полагаю, мой муж сохранит их для решающей атаки. Когда они вступают в бой, ничто не может устоять перед ними.
— Скажу честно, я не хотел бы воевать с твоими копейщиками!
— Это не твое оружие. Я видела, когда ты приехал, у тебя был один из тех громадных луков, о которых я так много слышала. Возможно, пока ты здесь, ты сможешь показать мне его в действии?
— Это доставит мне удовольствие, — сказал ей Анса.
— Тогда, возможно, завтра, — предложила королева, — или послезавтра?
— Когда пожелаешь, — сказал он, поднимаясь, ибо понял, что их разговор окончен. Поклонившись, юноша ушел прочь.
Солдаты и сановники уже улеглись, костры почти угасли, и Анса решил не искать себе место среди храпящих людей. Ночь была прекрасная, звезды сияли над головой, и он расстелил свое одеяло на ровной земле, подальше от остальных. Даже если среди королевских посланцев и затаились его смертельные враги, он сомневался, что убийца сможет отыскать его в такой темноте.
Юноша улегся, глядя на звезды и тоскуя по Фьяне, но ему не давали покоя события сегодняшнего дня. Несмотря на все ее торжественные заверения в дружбе, искренность королевы Лериссы в разговоре с ним тревожила Ансу. Было ли это обычной самонадеянностью женщины, которую не тревожило, что думают о
