задумал? Выглядит так, будто ты разрушаешь город и разгоняешь людей.
— Это именно это я и делаю. — Его лицо вновь омрачилось яростью. — Сама мысль об этом городе теперь оскорбляет меня. Жалкий Мана, которого я не удостаиваю именем короля, оскорбил меня так, как я никогда не был оскорблен. — Он приступил к рассказу о погребальном костре короля Мана.
— Так обмануть меня в моем простом возмездии непереносимо! — закипел Гассем от злости. — Поэтому я изглажу из памяти людей само название этого города, я сровняю его с землей, руины покрою плодородной почвой и засею травой. Получится превосходное пастбище.
Она успокаивающе похлопала его по груди.
— Но, любовь моя, теперь Соно — провинция твоей империи. Нужно иметь и столицу.
— Я найду другую. Укажи мне город на севере, и я устрою столицу провинции там. В любом случае, город на севере будет для нас удобнее.
— Да, это правда, — сказала она. Смысл этого обмена репликами ускользнул от Ансы.
Король посмотрел в сторону пленника, и его лицо сделалось озадаченным.
— Кто этот мальчик? — Лерисса кивнула своим охранникам, и двое из них сняли путы со щиколоток юноши и стащили его с седла. Взяв его под руки, они поставили его перед Гассемом и заставили опуститься на колени, а затем удержали в таком положении, возложив копья на плечи. Анса решил оставить всякую надежду на спасение. Это только еще больше усилит страх.
— Это мой подарок тебе, моя любовь. Совершенно неожиданный дар. Я могла бы обыскать весь мир, но не найти другого такого, и все-таки он сам пришел ко мне, как будто по велению судьбы, дабы смягчить твою праведную ярость, вызванную тем, что эта осада разочаровала тебя.
— Твои слова удивляют меня, — сказал король. — Что может подарить мне столь великую радость? Это сын Мана, о котором я ничего не слышал? Он не похож на соноанца.
— Значительно лучше. Это Анса, старший сын короля Гейла.
Анса ожидал смертельного удара, но он не последовал. Гассем издал звук, похожий на кашель, затем повторил его еще раз. Звук стал ритмическим, приобрел мощь и превратился в демонический хохот. Несмотря на копья, пленник поднял лицо, чтобы взглянуть вверх и встретиться взглядом с Гассемом. Анса ожидал увидеть глаза хищного зверя, наподобие длинношея, но ошибался. Это было похоже на созерцание неба в безлунную ночь, неба, каким-то образом лишенного звезд. Пропасть, которую он увидел там, была столь же черна, сколь и бездонна. Теперь Анса осознал, что Гассем был не просто безумцем. Он был чем-то большим, чем просто человек.
— Итак, это сын моего молочного брата Гейла? Приветствую тебя, мальчик.
— Приветствую и тебя, дядя, — ответил Анса. При этом Гассем вновь разразился хохотом.
— Как же мне убить тебя? Воистину, ты не должен умереть так же легко, как погибает множество других людей.
— Тогда тебе лучше посовещаться с твоей королевой, — предложил Анса. — Отец всегда говорил мне, что ты лишен воображения. — Он надеялся, что если достаточно спровоцирует этого человека, то Гассем может забыться и быстро нанести смертельный удар. Но король лишь расхохотался еще громче. Казалось, ничто не может омрачить его хорошего настроения по случаю возвращения жены.
— Пощади его ненадолго, любовь моя, — попросила Лерисса. — У меня есть определенные планы, и к тому же, он больше ценен для нас живым? Я прошу тебя, не убивай его слишком быстро.
Обнимая жену за плечи, король улыбнулся ей.
— Мог ли я хоть когда-нибудь отказать тебе в чем бы то ни было, моя маленькая королева? Ты права, каждая минута, пока я буду держать его здесь живым, станет минутой адских пыток для его отца. Если его убить, Гейл быстро переживет это. Нет, я буду наслаждаться как можно дольше…
— Я знала, что ты проявишь мудрость, — сказала Лерисса. — Нам нужно о многом поговорить, мой король.
— И многое сделать. Но прежде, моя королева, позволь мне отвести тебя на прогулку для осмотра моего самого последнего завоевания, пока от него еще хоть что-то осталось. — Он повернулся к кому-то, кто стоял позади Ансы. — Отведи его в наш шатер и охраняй, как зеницу ока. Его следует беречь от любой опасности, особенно от собственной руки.
За спиной Ансы кто-то пробормотал слова согласия, и его подняли на ноги. Королевская чета удалилась, поглощенная собственными заботами.
Пока его вели в шатер, к вящему своему удивлению, Анса понял, что на этот раз к нему приставлены не шессинские воины. Руки упирались во что-то мягкое, и, с удивлением взглянув направо, пленник обнаружил, что его вели две женщины самого устрашающего вида. Рубины, как кровавые слезы, свисали из проколотых сосков у одной из них, золотые кольца у другой. На кожу их была нанесена воинственная раскраска поверх старых и свежих шрамов, и от них исходил странный пряный запах.
Шатер был поделена на несколько помещений, воительницы отвели пленника в самое дальнее и усадили на груду ковров. Затем они сели напротив него и прислонили оружие к коленям. У одной было короткое копье, у второй — топор с тонким, гибким топорищем, похожим на прежний каменный топорик Ансы. Он отметил, что у обеих оружие изготовлено из стали. Если перед ним были элитные воины, то они были воистину самыми странными, каких только можно вообразить.
— Меня зовут Анса. Кто вы такие? Откуда вы? — Обе посмотрели на него с каменными лицами, затем взглянули друг на друга, и снова на него. — Король ведь не запрещал вам разговаривать со мной, правда? Какой в этом вред? — Какое-то время они свирепо смотрели на него, и Анса решил, что они его не понимают. Возможно, они были немыми?
— Ты враг короля, — сказала та, что с золотыми кольцами в ушах и сосках. — Почему мы должны разговаривать с тобой? — Она говорила на наречии южан с сильным акцентом, декоративная вставка в нижней губе делала ее произношение нечетким, но юноша все же мог ее понять.
— Так-то лучше. Вы должны разговаривать со мной, потому что вам иначе просто станет скучно. А теперь, как вас зовут?
— Меня — Гибкая Ветка, — сказала та, что с золотыми кольцами. Она кивнула в сторону своей подруги с рубинами. — А это Кровопийца.
— Необычные имена, — заключил Анса.
— У нас нет имен, пока мы не заслужим их в бою, — сказала она. — Мы элитная женская гвардия короля, мы родом из прибрежных земель к югу от Чивы, и с близлежащих островов, — Он уловил блеск металла во рту женщины и подивился этой очередной странности.
— А ты кто такой? — спросила та, что с рубинами. — Из какой земли ты родом?
— Я старший сын Гейла, короля равнин. Моя родина далеко к северо-востоку от этого места. Мы народ всадников и лучников. Мы странствуем по широким просторам лугов свободно, как ветер, и охотимся там, где нам вздумается. Мы страна равных и не признаем никого своим господином.
— Тогда почему же ты уехал оттуда? — спросила Гибкая Ветка.
Он издал короткий, но горький смешок.
— Мне уже не раз пришлось пожалеть об этом. Почему вы служите королю Гассему?
— Мы с детства воспитывались для служения королю Чивы, — сказала Кровопийца. — Но он был плохим королем. Наш король Гассем низверг его и сделал нас своими рабынями. Он забрал нас из сарая для пленников и сделал своими охранниками, и теперь мы ближе ему, чем его собственные шессины. Он сказал, что наше предназначение в том, чтобы сражаться с ним бок о бок и покорить весь мир.
— Он больше, чем король, — сказала Гибкая Ветка. — Он бог.
Анса знал, что они имели в виду. В их глазах зажегся фанатичный огонь, когда они заговорили о Гассеме. Что же он за человек, что сумел добиться такой любви и преданности этих женщин?
— И как вы служите ему? — спросил Анса. — Что вы делаете, чтобы заслужить такую благосклонность и уважение?
— Мы убиваем! — сказала Гибкая Ветка.
— Все воины должны убивать. Даже те чиванские солдаты, и те убивают ради него.
Кровопийца взволнованно фыркнула, и золотые серьги закачались, отбрасывая блики.
— Они думают, что это убийство! Стоять в шеренгах и тыкать копьями, как части какой-нибудь машины… Мы сражаемся с яростью и умением. Нас переполняет радость битвы.
— А после боя, — добавила Гибкая Ветка, мечтательно улыбаясь, — нам отдают пленников для допроса.
