растение.
Она подумала, что эти слова прозвучали бы нелепо, даже глупо, если бы не были произнесены с характерным ирландским выговором. И именно этим человеком. В его устах они звучали почти как стихи.
Чтобы защитить себя от их воздействия, она отвела взгляд и снова посмотрела на пасущихся коров.
– Вы мыслите сельскими образами, – несколько смущенно произнесла она.
– Наверное, так. Я хотел бы вам показать что-то. Пойдемте со мной?
– Меня ждут к завтраку.
Но он уже поднялся с ограды и взял ее за руку – так, словно делал это всегда.
– Тут недалеко, – просто сказал он.
Наклонившись, он сорвал похожий на звездочку голубой цветок, росший в расщелине ограды. Но вместо того, чтобы галантно преподнести, как она подумала, он воткнул его ей за ухо. Это было забавно и приятно.
До того, как она отдала себе отчет в том, что делает, она уже шла за ним по полю.
– У вас, оказывается, бывает свободное время, – удивилась она. – Я думала, фермеры с утра до ночи трудятся.
– Вы ошибались, – ответил он. – А, вон и ваш знакомый, Конкобар! Охотится за кроликами.
Серый лохматый вихрь несся через поле, преследуя что-то маленькое, почти неприметное.
– Он загрызет его! – вскрикнула Шаннон.
– Если поймает. Но шансов у него немного.
Преследователь и его жертва скрылись за невысоким холмом, где росли деревья, а за ними поблескивала лента реки.
– Теперь он упустит кролика, – утешил Мерфи свою спутницу. – Так бывает почти всегда. Что поделаешь? Его роль в этой жизни – преследовать, а роль кролика – удирать. Так и среди людей.
Снова удивившись манере Мерфи излагать свои мысли, Шаннон попросила его все-таки позвать собаку. Мерфи свистнул, и Конкобар послушно затрусил к нему, свесив язык чуть не до земли.
– Спасибо, – благодарно сказала Шаннон.
Мерфи не стал объяснять ей, что ни он, ни она не в силах исправить природу и в любое мгновение собака может опять погнаться за следующим кроликом. Вместо этого он спросил:
– Вы всегда жили в городе?
– Да. Или совсем близко от него. Мы часто переезжали. – Сейчас Мерфи казался ей выше ростом, чем раньше. Может, ощущение своей земли под ногами выпрямило его? – А вы? – спросила она. – Все время живете здесь?
– Всегда. Часть этой земли была раньше у Конкеннанов. Наша – та, что рядом с ними. Но у Тома не лежало сердце к сельской жизни, и он продал свою землю. Сначала – моему отцу, потом еще один кусок – мне. У них сейчас совсем немного, по обе стороны от меня.
Она посмотрела вдаль, нахмурив брови.
– Кажется, что ее ужасно много, вашей земли.
– Хватает. – Они подошли еще к одной ограде, он перешагнул через нее и потом, к удивлению Шаннон, протянул руки, взял ее за талию и легко, словно пушинку, перенес на свою сторону. – Вот что я хотел вам показать, – сказал Мерфи. – Вы не туда смотрите! Надо сюда…
Еще не оправившись от легкого потрясения – пожалуй, никто со времени ее детства не обращался с ней подобным образом, – она посмотрела, куда он указывал. Среди поля высилось нагромождение огромных камней в виде круга.
Но ее почему-то не поразило то, что предстало перед глазами. Она восприняла это как нечто естественное, уже виденное раньше. И только потом вспомнила,
Удивление все же пришло. И радость, что ей показали это место.
– Как прекрасно, – шептала она, наклоняя голову в разные стороны, чтобы найти лучший угол зрения, различить больше тонов и оттенков.
Он не был очень широким, этот каменный круг; некоторые из глыб, служившие, видимо, перемычками, давно уже упали и откатились в сторону. Но сам круг остался – величественный, странный, магический, – он находился посреди спокойного зеленого поля, на котором мирно паслись лошади. Находился здесь со времен неолита
– Никогда не видела их. Только на картинках, – взволнованно говорила Шаннон, машинально беря Мерфи за руку и ведя поближе к каменному кругу. – Сколько легенд и всяких научных теорий об этих сооружениях, о стоячих камнях. Кто их поставил? Космические пришельцы, кельтские жрецы-друиды, люди- гиганты или пляшущие феи-волшебницы? Вы хоть знаете, какой у них возраст?
– Как и у фей-волшебниц.
Ответ рассмешил Шаннон, но она тут же вновь стала серьезной.
– Представляете? На этом месте приносились жертвы, совершались священные ритуалы. Этих камней
