пробитой.
К сожалению, финальную часть встречи омрачило трагическое событие: смерть премьер-министра Индии Л. Б. Шастри.
Случилось это поздним вечером, уже после заключительного приема, на котором глава индийского правительства выступал с кратким словом. Мне сообщили о случившемся что-то около часа ночи, и я приехал в резиденцию Шастри. Премьер-министр Индии лежал на постели, возле которой сидел удрученный Косыгин, прибывший сюда минуты на две раньше меня. Здесь же помимо индийских официальных лиц находился советский врач, который в момент моего прибытия делал больному искусственное дыхание.
Косыгин и я с напряжением наблюдали за действиями советского специалиста. Шастри никаких признаков жизни уже не подавал.
Стало ясно, что это — конец. Врач и другие медицинские работники продолжали еще предпринимать все возможное, чтобы зажечь искру жизни в теле человека, но им это не удалось.
Скончался сын индийского народа, отдавший все свои силы преодолению трудностей, с которыми встретилась его страна.
Результатом Ташкентской встречи явилось подписание Декларации, которой закрепили договоренность между Индией и Пакистаном прилагать все усилия для создания добрососедских отношений.
Однако и по сей день отношения между Индией и Пакистаном остаются сложными. Далеко не последней причиной этого является та коварная сеть, в которую Пакистан попал почти с самого начала своего существования как независимого государства. Империалистические государства Запада, прежде всего США, пустили в ход немало рычагов — политических, экономических и военных — в виде поставок оружия, чтобы держать эту страну в орбите своей политики. И по сей день из этой сети Пакистан не вырвался. Скорее наоборот, он еще больше в ней запутался.
Тем не менее Советский Союз всегда стремился не только поддерживать дружественные отношения с Индией, внешняя политика которой завоевала большое уважение в мире, но также и развивать нормальные отношения с Пакистаном. Более того, он содействовал Пакистану в деле преодоления им экономической отсталости.
Своеобразным зеркалом, отражающим политический курс во внешних делах Индии и Пакистана, являются наши контакты с этими обоими государствами. Они отличаются разнообразием, а что касается Индии, то, можно сказать, и интенсивностью.
Акт жестокой мести — не больше
СССР стремился иметь с Пакистаном активные отношения, в том числе на достаточно высоком официальном уровне, не считая обычных дипломатических каналов. В Советском Союзе не один раз бывал министр иностранных дел, затем президент, а с 1973 по 1977 год — премьер-министр Зульфикар Али Бхутто. Каждый его приезд, переговоры с ним всегда означали известное оживление советско-пакистанских отношений.
Бхутто — политический деятель, с которым я встречался много раз и в Москве, и за рубежом, главным образом на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Это личность интересная, человек незаурядных способностей, получивший образование в Англии и США, причем в Англии он окончил привилегированный Оксфордский университет.
На протяжении своей политической карьеры Бхутто прилагал немалые усилия к тому, чтобы развивать внешние связи Пакистана и не позволить западным государствам лишить Пакистан возможности поддерживать нормальные отношения с другими странами, в том числе социалистическими.
Правда, проводя эту линию в широком плане международной политики, Бхутто проявлял мало гибкости в конкретных индийско-пакистанских отношениях. И все же на крутых поворотах событий он избегал серьезных столкновений с Индией, а нормальные отношения между Пакистаном и Советским Союзом всегда давали возможность вносить долю умеренности и успокоенности в индийско-пакистанские отношения. СССР не раз содействовал этому.
Уже тот факт, что Бхутто в вопросах внутренней политики Пакистана мыслил категориями гражданского правления, а не категорией власти, основанной на винтовке и пулемете, выгодно отличало его режим от тех порядков, которые существовали до и после него. Даже когда произошел военный путч, поставивший во главе государства теперешнего президента Зия-уль-Хака, Бхутто остался приверженцем гражданской формы правления. Будучи за тюремной решеткой, он не отказался от своих принципов и предпочел смерть капитуляции.
Бхутто являлся политиком, мировоззрение которого не имело ничего общего с социализмом. Это был по современным стандартам деятель, взгляды и философия которого отвечали интересам господствующих классов — буржуазии и помещиков. Но он оглядывался на десятки миллионов рядовых граждан, чем и завоевал определенную популярность в стране. Главное, однако, что мы вправе подчеркнуть, — Бхутто выступал против ведения внешнеполитических дел в угоду определенным внешним силам.
Нет, веревка палача, которая оборвала жизнь Бхутто, — не последнее слово «правосудия». Самый мудрый и справедливый судья — история.
Не скрою, что отказ генерала Зия-уль-Хака помиловать Бхутто, а с просьбой об этом к пакистанскому президенту обращался и Л. И. Брежнев, произвел тягостное впечатление на советское руководство. Казнь его превратилась в акт бессмысленной мести.
Советский Союз, верный принципу невмешательства одних государств во внутренние дела других, считает, что происшедшие в Пакистане перемены — это его внутреннее дело. Но поскольку речь идет о межгосударственных отношениях между СССР и Пакистаном, то мы вправе предъявить серьезный счет нынешнему пакистанскому руководству за то, что оно отбросило на многие годы назад отношения между двумя странами.
С территории Пакистана вот уже в течение нескольких лет осуществляется вооруженное вмешательство в дела соседнего Афганистана, проводящего политику неприсоединения. Зачем понадобилось пакистанскому правительству следовать курсу, враждебному Афганистану? Почему оно тем самым выступает и против Советского Союза, чей ограниченный воинский контингент пришел на помощь дружественному нам афганскому народу в его борьбе против необъявленной войны, а затем был выведен из Афганистана? Эти вопросы неоднократно ставились советским руководством во время встреч с государственными деятелями Пакистана.
Слова, которые нельзя принимать на веру
15 ноября 1982 года. Екатерининский зал Большого Кремлевского дворца. За столом переговоров с одной стороны — Ю. В. Андропов и я как министр иностранных дел СССР, а с другой — генерал Зия-уль-Хак, возглавивший военную администрацию Пакистана после военного переворота в 1977 году и ставший годом позже президентом страны. Вместе с ним пакистанский министр иностранных дел Якуб Хан.
В ходе встречи Зия-уль-Хаку четко излагается советская оценка двусторонних отношений и всех тех действий, которые на протяжении нескольких лет осуществляются с территории Пакистана вооруженными группами в отношении Афганистана. При этом внимание генерала обращается на следующее:
— Абсолютно бесполезны попытки представлять дело так, будто Пакистан не имеет отношения к тому, что происходит вокруг Афганистана.
Собеседнику говорится прямо:
— Пакистан — соучастник войны против Афганистана. Однако Советский Союз не даст в обиду Афганистан, с которым нас связывают давние и тесные узы, скрепленные после Апрельской революции Договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. СССР оказывает и будет оказывать помощь
