заслужили, чтобы у них был хороший дом, хороший отец.
– При таких деньгах, которые вы теперь получаете, вы можете выбраться из этого крысятника. Куда вы теперь увезете детей, Сьюзен?
– Я не знаю. Я думала… Я думаю, может, куда-нибудь на юг, может, в Арканзас? У меня там сестра живет. Но главное, подальше от этого города. Я пока не могу об этом думать. Хочется куда-нибудь уехать, начать все сначала. В этом же ничего плохого нет! – Она умоляюще взглянула на Бакстера. – Что плохого, если я хочу начать все сначала вместе с детьми?
– Ничего. Конечно, ничего, – заверил ее Бакстер. – Вам тут несладко пришлось, вы долго страдали. Да и детям будет полезно выбраться из города туда, где много зелени. У Эндерса есть спортивные программы по всей стране.
При упоминании имени Эндерса Сьюзен вздрогнула и отвернулась.
– Если я смогу устроить их в хорошую школу где-нибудь на юге, в школе есть уроки физкультуры, есть школьные спортивные команды.
– И вы откажетесь от дармовщины? – прищурилась Ева. – От бесплатного инвентаря, от лагерей, программ, встреч с другими мамашами? Разве вам плохо жилось на халяву? – Ева вступила в дело. – Вы неплохо проводили каникулы, причем не один раз, и все на денежки Эндерса, не так ли?
– Это были семинары и группы поддержки.
– Да, Томас Эндерс много дал вам и вашим детям. Жаль, что с ним так вышло, а? – Ева бросила на стол еще одну фотографию, на этот раз – Томаса Эндерса, убитого в своей постели.
Сьюзен отшатнулась, низко нагнула голову и закрыла рот рукой, стараясь подавить тошноту.
– Господи, лейтенант! Эй, эй, – Бакстер похлопал Сьюзен по спине, – успокойтесь. Дышите медленно. Давайте я принесу вам воды.
– Да пусть блюет. – Ева оттолкнула стул и присела на корточки перед Сьюзен, толкнула ее назад, чтобы их глаза встретились. – Вас тошнило, когда вы это сделали? Живот подводило, когда вы снимали с него пижаму, когда связали его по рукам и ногам? У вас руки тряслись – вот как сейчас, – когда накидывали удавку ему на шею? Он вам никак не препятствовал, уж об этом вы позаботились. Накачали его дурью, чтобы не пришлось смотреть ему в глаза, пока он задыхался.
– Нет. – Глаза Сьюзен метались, как у животного, попавшего в капкан. – Я хочу уйти отсюда. Я не знаю, о чем вы говорите.
– Вы все равно облажались. Слишком слабо затянули веревку, ему пришлось умирать долгой, мучительной смертью. Вы все сделали не так, как она вам велела. Она ведь вам все растолковала, разжевала и в рот положила, но вы не сумели это исполнить. Не то что она с Недом. Быстро, чисто, четко. А вы слабачка, вы все испортили. И теперь, похоже, она уйдет безнаказанной, а вы проведете остаток жизни в тюрьме. В камере где-нибудь на спутнике. Вы больше никогда не увидите своих детей.
– Я не знаю, о чем вы говорите. Детектив Бакстер, прошу вас, пожалуйста, остановите ее.
– Ради всего святого, Даллас, дай ей вздохнуть. Сьюзен, Сьюзен… – Бакстер присел на краешек стола, взял дрожащую руку Сьюзен и заглянул ей в глаза. – Мы знаем, это Ава все придумала. Все от начала до конца. Мы знаем, она это спланировала. Если вы нам все расскажете, может быть, мы сможем вам помочь.
– Нет-нет, я вам не верю. Вы хотите меня запутать, подловить. Вы хотите, чтобы я созналась в том, чего не было. Она говорила…
– Она вам говорила, что мы попытаемся взвалить вину на вас? – закончила за нее Ева. – На этот счет она была права. Но она говорила, что мы попытаемся обвинить вас в убийстве Неда, а там вы были чисты. Там вам не о чем было беспокоиться. Вот только на такой оборот она не рассчитывала, верно? Ни одна из вас этого не предусмотрела. Я знаю, что вы сделали. – Ева отстранила Бакстера и придвинулась вплотную к Сьюзен. – Я знаю, что вы убили Томаса Эндерса. А ведь это он платил за спортивную форму, которую ваши дети носят и сейчас. Ты его убила, бессовестная, бессердечная сука.
– Это безумие. Я его даже не знала. Люди не убивают тех, кого даже не знают.
– Это она тебе так сказала? «Им никогда не догадаться». Но и тут она ошиблась! Все это ее ошибки, но я заставлю тебя заплатить за каждую из них. Я засажу тебя за решетку, Сьюзен. В глаза смотреть! – Яростным рывком Ева повернула кругом стул Сьюзен. – Я засажу тебя за решетку, и она меня не остановит. Да она пальцем о палец не ударит, потому что ты ей больше не нужна. Она будет рыдать в объектив и смеяться за закрытыми дверями, потому что ты такая дура – себе самой помочь не можешь. А твои дети? Теперь их будут воспитывать чужие люди.
– Нет. Прошу вас. Боже!
– Лейтенант, не надо. Дайте ей секунду. Сьюзен, вы должны нам все рассказать. Если вы будете сотрудничать, постараюсь вам помочь. Я поговорю с прокурором, – пообещал Бакстер и сжал ее руку. – Может, она на вас надавила, может, она вам угрожала, может, она вас шантажировала, может, вы решили, что у вас нет выбора.
– Я собираю улики против нее прямо сейчас, – вмешалась Ева. – Когда улик будет достаточно, она окажется здесь. И уж она-то тебя точно заложит. Если она первая расколется, она получит преимущество. Лично я предпочитаю, чтобы вы обе провели свои дни за решеткой. У тебя есть минута, одна минута, чтобы я передумала. После этого, считай, я с тобой покончила. Тебя арестуют за убийство первой степени, и ты никогда не увидишь своих детей.
– Не надо, не надо, пожалуйста! Вы не понимаете…
– Да нет, это ты не понимаешь, тупая жалкая идиотка. Я знаю, что ты сделала. Я знаю, как ты это сделала. Я знаю, зачем ты это сделала. У тебя есть один шанс перевести стрелки, а не то я собственноручно брошу тебя в камеру, запру, а ключ выброшу.
– Лейтенант, лейтенант, дайте ей шанс, дайте ей минуту. Помогите нам понять, – обратился Бакстер к Сьюзен. – Я хочу вам помочь, но для этого я должен понять.
– Я не думала, что все будет по-настоящему! – Сьюзен разрыдалась. – Я не думала, что это всерьез. А потом оказалось, что так и есть. Я не знала, что делать. Она сказала, что я должна.
